«Жаль, в этом мы не похожи», — пожалела себя Таня, а вслух возразила:

— Обстоятельства бывают разные. Всему есть предел. Извините… — она поспешно покинула кабинет, не желая продолжать разговор. Исповедоваться перед Рощиным, чужым и ненужным, было глупо и унизительно.

— Таня, теперь я вас расстроил, — спустя минуту в кухне появился Андрей. — Я не хотел.

— Не обращайте внимания, обычные дамские штучки. Пытаюсь в очередной раз привлечь ваше внимание к своей персоне.

— У вас хорошо получается. Я более чем заинтригован.

Таня вспыхнула.

— Андрей, я к вам пришла работать. Мои обязанности: рукописи, набор текстов, сайт, поточные бумажные дела и кухня. В любовницы, жены, друзья я не мечу, потому готова терпеть ваши настроения, капризы и требования, если они касаются дела. С удовольствием выслушаю все, что вы пожелаете мне рассказать. От остального увольте. — Пламенная речь закончилась трусливой мыслишкой: «сейчас он меня уволит».

Нет, Рощин миролюбиво улыбнулся:

— Сегодня, наверное, магнитная буря, — сказал только. — Из всего хочется делать трагедию. Не надо нервничать и ссориться, лучше займемся делом. Сколько вы уже набрали страниц?

— Пятнадцать.

— Почерк разборчивый? Вопросы по тексту есть?

— Почерк разборчивый. Вопросов нет.

— Отлично. Этот роман я накропал одним из первых. Лет десять он валялся у Вали. Часть страниц потерялась, часть истрепалась. И финал плохой, смазанный, не эффектный. Придется переделывать. В общем, работы не початый край.

— Почему вы дали мне именно эту книгу? — спросила Таня, замирая. — вы ведь сказали, что у вас много рукописей.

— Почему этот? Понятия не имею. Наверное, лежал сверху. А может быть из осторожности. Незнакомому человеку доверить готовое произведение рискованно, мало ли. Впрочем, возможно, дело в другом. вы очень похожи на модницу с портрета, а — она прототип моей главное героини.

– Нади Матвеевой.

Рощин встрепенулся.

— Героиню зовут не Надя, а Надин. Надеюсь, вы печатаете правильно? Если нет — исправьте. На-дин… — протянул Андрей. — Именно Надин. вы ведь видели даму на картине, разве ей к лицу простое имя? Нет, она бы непременно выдумала себе что-нибудь звучное и изысканное.

— Вы говорите о ней словно о живом человеке.

— Не знаю как в действительности, а в моем сознании герои вполне одушевлены. Как бы иначе я их описывал?

Таня вздохнула и не ответила. Продолжать было страшно.

РОМАН

— Ничего личного. Это просто работа. — Таня протяжно вздохнула и открыла рукопись.

«…На углу улицы Надин чуть не сбил вихрастый мальчишка лет четырнадцати с охапкой газет в руках.

— Простите, дамочка, — извинился он с сияющей улыбкой на поцарапанной физиономии.

— Как тебя зовут? — спросила Надин.

— Иван.

— Хочешь, заработать?

— Кто ж не хочет, — важно ответил мальчишка.

— Есть у тебя сообразительный приятель?

— Как не быть.

— Тогда приходите сюда через час, получите по полтиннику.

Вскоре Надин знакомилась с новыми помощниками.

— Где живете? Где родители работают?

— Так у вас же, Надежда Антоновна, на заводе. И мой батя, и Витькин, — Иван ткнул пальцем в крепкого мальчонку с густой лохматой шевелюрой. — А живем в Радужном, — так назывался, прилегающий к Матвеевскому заводу, поселок.

«Не город — большая деревня, все всех знают», — хмыкнула Надин и продолжила:

— Есть задание. Не будете трепать языком — получите серьезные деньги.

— Сколько? — вмешался Витек, за что немедленно получил подзатыльник от Ивана.

— Не лезь поперек батька в пекло. Командир здесь я. Что надо делать и сколько дадите?

— Надо понаблюдать за одной барышней. Такса: двадцать копеек в день каждому.

— Не-ее… — пренебрежительно скривился Иван, — двугривенный мы и в другом месте срубим.

— В каком еще другом месте? — удивилась Надин чужому нахальству. Она предложила хорошую цену, мальчишки должны были согласиться.

— Мы одному газетчику помогаем собирать сведения, так он нам платит по … — Пацан явно не знал что соврать. — По полтиннику…

— Пятьдесят копеек я не дам. Двадцать пять — последняя цена.

— Себе в убыток работать? Поищите других дураков.

На тридцати копейках ударили по рукам, и уже через час возле дома Матвеевых встал караул. Вечером Надин принимала доклады.

В пять часов Оля покинула квартиру, не спеша направилась на улицу Садовую, где в № 25 пробыла до сумерек. Из парадного вышла в компании полутора десятка юношей и девушек и на извозчике вернулась домой.

— Как ты знаешь, что домой? — удивилась Надин.