– У тех развалин? – спросил Джон не оборачиваясь. – Ты сказал «наедине». А туда как раз никто не ходит: до сих пор боятся привидений.

– Как раз то, что нужно, – ответил Алекс. Ему пришлось взять лошадь с герцогской конюшни, потому что его собственный конь отдыхал после долгого пути. Гнедому явно не пришлась по вкусу его тяжелая рука. Шаловливый конь-трехлетка взбрыкнул, когда он хотел его осадить, и мотнул головой.

Старое аббатство было заброшено вот уже несколько столетий. Некогда высокие башни рассыпались, открывая любопытному взгляду потайные переходы. Кое-где торчали остатки стен, лишайники густо покрывали рассыпанные камни.

– Отец так и не захотел их снести, – заметил Алекс, соскакивая на землю.

– И расстроить фей, которые, как говорят, любят здесь собираться? Боже упаси! – Джон также спешился, пустив жеребца пастись на нежной травке. Он усмехнулся: – Могу признаться, что раз-другой использовал эти руины для романтического свидания под луной. Прекрасные дамы находят это место весьма интригующим.

– Кто бы сомневался, – кисло заметил Алекс. – Ты хотя бы догадываешься, сколько раз меня начинала преследовать одна из твоих пассий, желая узнать, могут ли мои постельные таланты сравниться с твоими, о которых слагали легенды?

– Мои подружки были дамы предприимчивые, – фыркнул Джон. – Меня не удивляет, что кое-кто из них соблазнился идеей увлечь младшего брата.

«Кое-кто из них»? Вернувшись из Испании, Алекс очутился в дамской осаде, и во многом благодаря тому, что был очень похож на старшего брата. Поколебавшись, он приступил прямо к делу.

– Ну, раз ты сам заговорил о прекрасных дамах, у меня есть собственная история. Вот почему я здесь.

– Вот как?

– Именно.

– Мои истории теперь лишь воспоминания. Не забывай, я теперь уважаемый, женатый человек. – Джон направился к осыпавшейся стене. – Прости, но история из твоих уст? Это на тебя не похоже – обсуждать личные дела. Признаюсь, я сгораю от любопытства. Что подвигло тебя на столь неожиданный визит?

Образ Эмилии среди сбитых в любовной схватке простыней как живой встал перед его глазами.

– Я возвращался в Лондон и подумал: не заехать ли, не поговорить ли с тобой? Мне нужен совет.

– Кажется, дело серьезное. – Джон остановился, ветер ерошил его темные волосы. Он испытующе взглянул на брата: – Нет, позволь мне поправить себя – дело действительно серьезное. Сам вижу. Я все гадал, что привело тебя в Беркли-Холл без всякого предупреждения. Что за беда стряслась?

Их городская резиденция именовалась Беркли-Хаус, загородный дом – Беркли-Холл. Величественное поместье, где прошла его юность. Символ богатства его семьи, ответственности, от которой он был избавлен, будучи всего лишь младшим сыном. Но похоже, он все же кое-что унаследовал от Сент-Джеймсов: тайну, расследование, скандал.

– Ничего не стряслось, – честно ответил он, удобно опираясь ногой о подвернувшийся камень. – Просто я женюсь.

Чтобы Джон лишился дара речи – такого с ним почти не случалось. Но сейчас он несколько минут потрясенно молчал.

– Я и не знал, что ты за кем-то ухаживаешь. – На его лице было написано искреннее изумление. – Видимо, я был занят здесь – жена, малыш, дела в поместье. Кто она?

Вот он, главный вопрос.

– Эмилия Паттон.

– Паттон? О-о, вот черт, Алекс! Паттон? Надеюсь, не родня лорду Хатауэю?

– Его дочь.

– О-о проклятие!

Брат еще мягко выразился, но интонация не предвещала ничего хорошего. Алекс развел руками:

– Каков же будет совет?

– Найти другую невесту, – коротко и зло ответил Джон.

– Разве так бывает? – спросил он не менее резко. – Во-первых, я ее не выбирал. Просто так получилось.

Воцарилось молчание. Только ветерок шептал средь унылых руин.

– Нет, – сказал наконец Джон и грустно вздохнул. – Вероятно, не влюбись я в Диану, я бы не понял. Но я сам любил и понимаю. Так не бывает. Не расскажешь ли мне, как это вышло – почему леди Эмилия? Черт подери, должно быть, она только представлена ко двору. Я даже не слышал о ней.

Джон знал каждую хорошенькую женщину в свете. По крайней мере так было раньше. Однако Алекс подозревал, что дебютантки вроде Эмилии вряд ли привлекли бы внимание брата.

– В самом деле. Первый сезон в обществе. Умна, потрясающе красива: глаза, которые сведут с ума любого мужчину, и фигура, которой позавидовала бы сама Афродита.

Брат поспешно сел на камень.

– Подобное красноречие говорит об истинной страсти, – сообщил он.

Но это была не просто страсть.

– Даже не будь между нашими семьями старой вражды, у Хатауэя нашлись бы веские причины возражать против моего сватовства. Одной моей репутации достаточно, чтобы любой отец схватился за голову.

– Моя была еще хуже. Но я ведь женился.

– Ты уже титулован, богат и станешь герцогом, Джон. – Алекс криво усмехнулся: – Не будем прикидываться. Мы оба земные люди и понимаем, что это существенная разница. Эмилия не близка с отцом, поэтому я не знаю, насколько близко к сердцу он принимает ее желания.