Шрифт:
Носилки нагрузили с верхом и долго копались, выбирая крупных красных червей.
— Ну, ладно! Хватит! — остановил Ваня. — Кто понесёт?
Идти было далеко, и, на первый взгляд, груз казался не малым. Ребята, хотя и не очень охотно, но вызвались все.
— Ишь вы какие… Я тоже хочу нести! — сказал Ваня. — Мы сделаем так: Костя понесёт с Васей, а потом я с Сашей. Тебе, Боря, поручили лопаты делать. С тебя и хватит. Так никому не обидно. Беритесь!
Удивительное дело! Перегной оказался таким лёгким, словно на носилках лежал сухой снег. Это развеселило носильщиков.
— Ой, батюшки! Тяжесть-то! — простонал Костя. — Кишки надорвёшь… Ох-хо-хо!
— А зачем столько червей наклали? — сказал Ваня. — От них и тяжесть!
— Да вы представляетесь! — простодушно заметил Боря.
— Как представляемся? Смотри на следы. Даже вода из подошвы выжимается!
Боря посмотрел на тёмные отпечатки ног носильщиков, потом на свои и с недоумением перевёл взгляд больших и наивных глаз на Сашу. Тот не выдержал и расхохотался:
— Поверил! Честное пионерское, поверил!
— И совсем не поверил… — начал было Боря, но Саша не дал ему говорить:
— Не ври, не ври… Поверил! Все видели, что поверил!
И он преувеличенно громко захохотал. Остальные улыбались. У Бори от обиды заблестели глаза и на щеках выступил румянец. Недолго думая, он подскочил к Саше и звонко хлопнул его лопатой по заду. Смех оборвался. Ребята остановились.
— Ты что дерёшься? Сдачи хочешь?
— А ну дай…
— И дам!
— А ну попробуй!
Ещё мгновенье, — и ребята сцепились бы, но между ними встал Ваня. Он оттолкнул наступавшего Сашу и, повернувшись к Боре, вырвал из его рук лопату.
— Вы что, маленькие, что ли?
— А чего он дерётся? — петушился Саша.
— Мало ещё тебе! Сам первый начал… „Поверил, поверил“, — передразнил он приятеля. — А чего поверил, и сам не знает. А ты, Борька, рукам воли не давай. Мы как уговорились? Помогать друг другу. С другими деритесь, а между собой не смейте!
На этом ссора и кончилась. Бригада тронулась дальше. Некоторое время Саша и Боря дулись друг на друга и молчали.
— Ну, хватит вам! Сашка, берись! — скомандовал Ваня, когда они прошли половину дороги.
— Мы не устали.
— Довольно! Я тоже хочу нести! — твёрдо сказал Ваня и, забежав вперёд, остановил носильщиков.
Произошла смена.
Оттого, что Ваня превращал труд бригады в увлекательное занятие, которое даётся не каждому и которое надо заслужить, — работа показалась лёгкой и даже радостной.
15. Внушение
К обеду вернулся Николай Тимофеевич и застал бригаду девочек за занятиями.
— Та-ак! Вы что же… так с утра и не уходили? — с улыбкой спросил он. — Это что? План? Правильно начинаете. А какой урожай запланировали?
— Потом узнаешь, — сухо ответила Зина, опять чувствуя в тоне отца несерьёзное отношение.
— А кто же вам план-то будет утверждать?
— Сами утвердим.
— Ну, ну… — продолжал Николай Тимофеевич. — Сидите в комнате, разговоры разговариваете, планы составляете, а ребята навоз таскают. Они не разговаривают, а дело делают.
— Ну, что ты, папа, на самом деле! — обиделась Зина. — Они по-своему, а мы по-своему… Значит, по-твоему, никакого плана не надо, да?
— Нет, почему же? План — это не плохо, когда есть что планировать. А две картошки, как ни планируй, — всё две и будут.
Вместо ответа, Зина пожала плечами и направилась в свою комнату, но он удержал её за руку.
— Да ты не сердись. На сердитых воду возят. Я ведь шучу. Давай-ка лучше обедать. Мне некогда.
Зина молча накрыла на стол, нарезала хлеб и налила отцу щей. Пока он мыл руки, она условилась с подругами встретиться через час, и девочки разошлись.
— Ты, Зинуша, свою бригаду понапрасну не мучай, а то им быстро это дело надоест, — сказал Николай Тимофеевич, усаживаясь обедать. — Погода хорошая, у вас каникулы, ну и гуляйте. А то ведь я тебя знаю. Сгоряча ты готова горы своротить, а потом и остынешь. Положила картошку проращивать, ну и пускай она лежит. Придёт срок, — соберёшь бригаду… А так что? Из пустого в порожнее переливать…
— Нет, папа. Я сейчас беседу провела… Чтобы они знали, как это надо делать.