Недаром мой царственный друг ведет свое происхождение от выдающегося морского военачальника первой половины восемнадцатого века Гиацинта фон Хакена. Строй его речи ориентирован на традиции барокко: он говорит высоким слогом о материях низких и низким о высоких. Высочайший дискурс искрит и пестреет аллюзиями, цитатами и лексическими неожиданностями. Русские, латинские, греческие, английские, немецкие, шведские, французские, итальянские, испанские, португальские, голландские, польские, чешские, болгарские, монгольские слова и фразы разбросаны по всему тексту, усиливая свойственную ему пластичность и искрящуюся живость. Такой высокой степени мультикультурности и поэтичности вы не найдете даже у Эзры Паунда!

Более того, Его Величество одновременно лаконичен и велеречив — качество для государственного человека чрезвычайно важное. Временами у слушателя возникает впечатление, что царский голос, этот теплый, мужественный баритон, сам себя перебивает — с таким нетерпением спешит он поделиться идеями, концептами, новостями, соображениями. А бесконечные анаграммы, шутки, каламбуры, которые так радуют ум? Да, наш вождь полифоничен в лучшем, бахтинианском смысле слова.

Разговор с Роландом требует от собеседника интеллектуальной собранности, четкости мышления, чувства собственного достоинства. В его присутствии необходимо, как говорят в Америке, стоять на цыпочках. Но даже тогда далеко не каждый способен в полной мере оценить содержание августейших стейтментов. «Я слушаю лекции профессора Харингтона с большим удовольствием, но, должен признаться, также с великим трудом понимаю», — признался мне как-то Том Зауряд-ни, один из аспирантов Роланда. Сколько коллег-славистов, корпевших со словарем в руке над харингтоновскими монографиями, могли бы повторить эту полупохвалу-полужалобу!

Даже до того как Роланд открылся отечественной и мировой общественности, отзывы знакомых с ним людей были исполнены пиетета. В «Заумных записках» A. C. Пиринский отмечает: «Харингтон — это человек, самые недостатки которого являются добродетелями». «В характере американского ученого много нежного, мечтательного, трепетного, — пишет Н. В. Гундосов. — Харингтон знает тончайшие струны человеческого сердца. Какой бы из них он ни коснулся, он всегда исторгнет из нее сокровенный звук». Гундосову вторит К. Ы. Дракин: «Если стиль — физиономия человека, то Харингтон многолик и многоуст». С. П. Кишечников комментирует: «Роланд Харингтон — американский европеец, русский интернационалист, международный патриот, в котором сливаются и сосуществуют все культурные начала». У. Ю. Шмыгун сообщает жене о встрече во Франкфуртском аэропорту с «неизбежным Харингтоном, направляющимся из Чикаго в Москву с портативным компьютером под мышкой. Чтобы скрыться от него, пришлось бы, пожалуй, уехать по меньшей мере в Чечню». Даже такой сумбурный комментатор как Г. Т. Водолей свидетельствует в «Мистическом дневнике»: «Вчера познакомился с профессором Харингтоном. Это человек с яркой аурой. Наши малыши, которые дичатся и стесняются взрослых, сразу же с ним подружились. Весело было видеть как, играя мышцами и мыслями, он экстрасенсуально входит в суть вещей».

В свое время Йеллоуреди Санкареди упомянул о «парижской легкости» Роланда. Индийский исследователь намекал на детские годы, проведенные моим державным другом во Франции. Можно сказать, что он идет по жизни танцуя, подобно некоему Нижинскому академического — а теперь и политического — мира. Нашим тяжкодумным и плоскостопым соотечественникам очень не хватает игрового отношения к действительности, зато в Роланде оно льет через край! Умственная и поведенческая подвижность, присущая Тому, Кому Суждено Обрести Высшую Власть, позволяет нам смотреть на будущее страны с уверенностью, которой до нас не имело ни одно поколение русских людей.

Быть может, Россия недостойна иметь такого государя, но зато как ей повезло! Повезло эпохально, исторически — в первый раз за многие века.

Спасибо вам, Ваше Величество!

Газ. «Вестник Евразии». 3 июня 2003 г.

Алексей Круглов

Ножки Буша. Ворованые «Опели». Бельгийские бифштексы. Китайские дубленки. На днях список сомнительных статей импорта в нашу страну пополнился новым товаром: «императором и самодержцем российским» Роландом Харингтоном.

В выступлении на недавно прошедшем конгрессе монархистского движения бойкий профессор из Мадисонского университета в Иллинойсе объявил себя ни больше ни меньше наследником русского престола! Далее в своей шутовской речи Харингтон провозгласил крестовый поход против наших непреходящих национальных ценностей. Он обещал по приходу к власти упразднить российские вооруженные силы и учредить «новую лейб-гвардию» из преданных ему людей, а также переименовать Старую площадь в Москве в Площадь Госпожи-Матери.

Кто же этот прожектер и претендент? Этот новый Лжедмитрий? Или, если хотите, лже-Роланд?

Харингтон получил определенную известность как автор трактата «Семиотика славянского садиста», представляющий собой глумливый, развернутый на семьсот страниц пасквиль против выдающегося государственного деятеля, сподвижника Ивана Грозного Г. Л. Скуратова-Бельского. Не случайно клеветническое сочинение было переведено на русский язык ярым приверженцем Чубайса М. Е. Пеликановым. Комментарии здесь, как говорится, излишни.

И все же кто этот профессор из степного университета? Что подвинуло его покинуть кукурузные прерии и приехать в Москву, где он дерзнул посягнуть на трон и скипетр царей русских?

Связь у Харингтона с нашей страной весьма пунктирная и даже сомнительная. Предки его были по происхождению немцами. Один из них будто бы служил во флоте Петра I в адмиральском чине и на старости лет имел роман с Екатериной II, которая под секретом родила от него сына. И смех и грех! На таких вот небылицах основаны династические претензии американского самозванца.