Весной 2002 года Весталкин написал дипломную работу по теме «Коммунизм + царская власть = вознесение всей страны» и сдал госэкзамены (на пятерку с крестом). Оставалось ждать распределения. Выпускник умиротворенно гадал, в какой край родной страны пошлет его церковное руководство. На сей раз он не стремился получить работу в престижном городе с кабельным телевидением и проспектами на выдвижение вперед. Нет, Весталкин зудел на то, чтобы поскорее начать духовную деятельность на благо народа где-нибудь в глубинке или на периферии.

Как говорится, Бог все понимает, хотя никогда не скажет. Через неделю после госэкзаменов в дверь криптокельи раздался тихий стук. Весталкин крякнул от неожиданности. Четыре года таился он в своей комнате, четыре года никто к нему не приходил в гости.

Выпускник распахнул дверь… перед ним стояла его пропащая жена. Она держала за руки пару мальчиков-близнецов, рожденных ею от разных хахалей, и была зримо беременна третьим ребенком от следующего любовника.

Жена упала Весталкину на грудь и попросила любить ее и жалеть.

Брошеный муж стиснул раскаявшуюся развратницу в объятиях. Супруги сказали друг другу слова любви. Затем госпожа Весталкина попросила главу разбитой семьи посидеть с детишками, а сама вынула из чемодана какие-то пакеты и ушла с ними на кухню. Вскоре в воздухе вкусно запахло греческой едой.

Не успел выпускник нанюхаться необычных кулинарных ароматов, как он с семьей уже сидел за столом. Новоявленная домохозяйка поставила мужу бутылку узо. Тот хотел было отказаться от алкогольного искушения, но жена добавила в стакан с напитком льда из чудотворного холодильника, и прозрачная жидкость окрасилась в белый цвет. Весталкин нашел это знаменательным и выпил весь стакан, хотя по второй пойти отказался.

Обед начался с таромасалаты, потом ели мусаку и сувлаки, а на десерт госпожа Весталкина подала баклаву. Пока будущий священник уплетал иностранные, но православные блюда, жена рассказывала ему подробности своего блуда.

Банкиру, с которым она бежала за границу, скоро надоели ее провинциальные ласки, и он продал ее партнерам по акционерному обществу. Партнеры бросили ее, когда она оказалась на сносях. Надутая одалиска родила близнецов на тротуаре в Никозии, потом долго моталась по Кипру, Криту и другим островам Эгейского моря. Увы, она нигде не могла найти постоянную работу. Одно время грешница решила стать гетерой, но оказалось, что для этого у нее не было достаточно связей.

Госпожа Весталкина плясала нагишом в стрип-клубе, вкалывала белой рабыней на сексуальной плантации, занималась чувственным массажем на круизных лайнерах. Она давала всем, кому не надо, в самых фантастических местах и позах. Но, чем грязнее становилась ее жизнь, тем больше ее тянуло к родным уральским самоцветам, к брошенному ни за что ни про что мужу. На последнюю мзду она купила билет на рейс Афины — Пельшеград, запаковала близнецов в чемодан (драхм на проезд для них не хватило) и взлетела в воздух.

(Не)благоверная умолкла. Весталкин осторожно поинтересовался, дошли ли до нее порнографические письма, посланные им с Пельшеградского почтамта. Оказалось, что нет, ибо на Кипре госпожа Весталкина не имела ни квартиры, ни адреса.

Супруги восстановили брак на новых, нравственных основаниях. Они решили размножаться.

— Хочу осьмнадцать душ детей, — заявил жене муж.

Опытная роженица обещала, что выполнит план приплода.

Супруг предупредил супругу, чтобы она не ждала от него пресловутого форплея, который Варикозов в «Разговоре между Испытующим и Уверенным» заклеймил как «низкопоклонство перед западней известно чего».

Опытная блудница согласилась, что она того и заслуживает.

Весталкин умиленно усыновил близнецов, а также их сестренку, выскочившую из госпожи Весталкиной в актовом зале семинарии в момент, когда епископ Герундий вручал выпускнику диплом.

Молодой священник получил назначение в Свидригайлово. Он приехал сюда полный надежд и планов. Его новую, с иголочки рясу украшал любимый орден «Знак почета», некогда едва не загнанный им рыночному чечену. С Весталкиным, как всегда, был верный холодильник, который продолжал чудесно функционировать без подключения к сети, что ввиду перебоев в работе Свидригайловской АЭС могло быть расценено как еще одна форма помощи небесной. А когда над Россией взошел Путин, настроение у попа еще более улучшилось, ибо в чертах молодого президента просвечивало нечто ангелоподобное.

Каждый день отец Спартак с мегафоном в руке курсировал по улице Коммунизма, сзывая жителей на заутреню, обедню и вечерню. Сперва кое-кто из них пытался отсидеться за избушечными стенами, но свидригайловский Саванарола громогласно стыдил прогульщиков, обвиняя их в связях с ЦРУ или израильской разведкой. Уже через месяц после распределения священник радостно рапортовал Герундию, что посещаемость в церкви Св. Степана возросла чуть ли не вдвое.

Да, много побед одержал отец Спартак в борьбе с бесами и их пособниками.