Оценив мое состояние, Орлова улыбнулась, подошла ко мне, приподнялась на цыпочки и еле слышно поинтересовалась:

— Волков! Ты меня любишь?

— Больше всего на свете! — так же тихо выдохнул я. Потом нежно провел пальцем по ее щеке… и в два прыжка оказался около приемного лотка пневмопочты.

Чуть не оторвав крышку, я вытащил контейнер, ткнул пальцем в сенсор замка, выхватил из открывшейся емкости роскошный букет махровой сирени и повернулся к Иришке:

— Люблю…

Ира улыбнулась, на мгновение прикрыла глаза, и в динамиках акустической системы раздались первые аккорды моей любимой мелодии «Первый вечер вдвоем».

— Потанцуем?

Я кинул взгляд на свои помятые брюки… и понял, что тратить время на переодевание не буду:

— С удовольствием!

Орлова дождалась, пока я подойду к ней вплотную, обвила мою шею руками и положила щеку мне на грудь. Этот в общем-то простой жест выглядел так трогательно, что у меня защемило сердце:

— Ири-и-иш? Что-то случилось?

— Нет… Просто мне с тобой хорошо.

Предложение прозвучало не так. И очень похоже на то, как она сказала «я быстро».

Я ласково провел пальцами по ее спине, дождался так хорошо знакомой мне дрожи… и попросил:

— Может, все-таки скажешь?

Ира замерла, как пойманный в ловушку зверек, набрала в грудь воздуха и прошептала:

— Про полтора года без войны слышал?

— Да.

— Значит, у нас есть время жить.

— Есть.

Короткая пауза, напряжение в ее спине… и выдох на грани слышимости:

— Я хочу ребенка. И… могу. Владимир Семенович дал добро, а… Рамон снял с нас блокировку…

Еще не договорив последнего слова, Ира подняла голову и посмотрела на меня глазами, полными слез.

Не знаю как, но я услышал, как колотится ее сердце, ощутил, что она задержала дыхание, и понял, что она со страхом ждет моей реакции на это известие.

Чувствовать то, что чувствовала она в этот момент, оказалось… больно. Поэтому я подхватил ее на руки и понес в спальню:

— Я буду самым счастливым отцом на свете.

Орлова недоверчиво улыбнулась:

— Правда?

— Вот увидишь!

— А… куда ты меня тащишь? Сначала — романтический ужин!

Я прижал ее к себе, вдохнул запах ее волос и… прошептал:

— Романтический ужин подождет…

Услышав еле слышное шипение входной двери, Климов развернулся вместе с креслом и с интересом посмотрел на мужчин, возникших на пороге лаборатории.

Первый из предписанных законом наблюдателей — томное создание в баснословно дорогом костюме, ботинках из кожи какого-то экзотического зверя, с платиновым обручем в волосах и с коммуникатором «R&B» стоимостью с хороший флаер — выглядел на миллиард кредитов. И, без всякого сомнения, являлся адвокатом — защитником «чести и достоинства» второго заместителя министра Юстиции. Второй, одетый гораздо менее претенциозно — в форменный китель сотрудника МЮ [109] , — мог быть только сотрудником СБ. И ревнителем ведомственных интересов министерства.

Внимательно оглядев замерших на рабочих местах экспертов, адвокат еле заметно изогнул правую бровь, облизнул губы и слащаво улыбнулся:

— Добрый день, господа! Позвольте представиться: Марек Венцель, душеприказчик господина Вернона Брауна.

«Ого! — услышав фамилию одного из самых успешных адвокатов современности, генерал мысленно восхитился. — Это сколько же надо зарабатывать, чтобы иметь возможность пользоваться его услугами? И откуда такие средства у обычного чиновника?»

Эксперты, занятые делом, на мгновение отвлеклись от своих мониторов: видимо, тоже имели представление о стоимости услуг человека, больше известного не по фамилии, а по прозвищу «Невиновен».

Тем временем подал голос и второй наблюдатель:

— Здравствуйте! Сотрудник СБ [110] Министерства Юстиции майор Герхард Селье…

Климов встал с кресла, представился, а потом предложил гостям лаборатории занять места за терминалами со всем необходимым программным обеспечением.

«Законник» благодарно кивнул и сразу же прошел к своему креслу, а его спутник, тоже наверняка неплохо знакомый с процедурой глубокого сканирования, по дороге как бы невзначай поинтересовался показаниями контрольных мониторов пары ближайших экспертов и сверился с каким-то файлом, вывешенным перед его лицом.

Генерал не протестовал: те данные, которые мог подсмотреть Венцель, не отображали ни байта информации о технических или методологических подробностях процедуры.

Видимо, Невиновен пришел к тому же выводу, так как перестал валять дурака, царственно опустил обтянутый брюками тощий зад на сиденье, демонстративно вывесил над своей головой несколько ботов, провел пару тестов и, удовлетворенно улыбнувшись, повернулся к Климову:

— Господин генерал, как я понимаю, мой клиент будет проходить сканирование на стандартном оборудовании и по стандартной программе?