— Но есть и возражения, — вмешалась Сьюзен.

Майкл достал из стопки на кофейном столике копию сценария.

— Я хочу услышать все ваши замечания с самого начала.

Сьюзен Харт говорила, не пользуясь заранее приготовленными заметками, разбирая весь сценарий от эпизода к эпизоду, высказывая существенные и более частные замечания. Майкл обратил внимание, что все ее претензии имели целью увеличить роль ее мужа, расширить диалоги с его участием. Он немедленно согласился больше чем с половиной замечаний Сьюзен и обещал проконсультироваться с Марком Адером по поводу остальных, а потом снова стал ее слушать.

— Наконец, — сказала она, — сцену с пением вообще надо убрать.

Майкл не стал сразу отвечать, но повернулся к ее мужу.

— Боб, а как вы сами воспринимаете эту сцену?

— Я смогу ее сыграть, — спокойно сказал Харт.

— Но он не будет ее играть, — твердо сказала Сьюзен. — Последние двадцать пять лет Боб потратил на создание имиджа, который ценится на вес золота. Я не позволю ему сделать что-то такое, что разрушит этот образ в представлении публики; скорее, мы откажемся работать в этом фильме.

— Позвольте, Сьюзен, я изложу вам свои соображения по этому вопросу, — сказал Майкл, в дальнейшем обращаясь к одному Бобу Харту. — Боб находится на поворотном этапе своей карьеры; он давно уже блестяще освоил жанр вестерна, полицейских и приключенческих фильмов, и он достиг такой точки, когда продолжать в том же ключе будет означать лишь повторение прежнего. Если он останется в рамках этого образа, то даже поклонники и критики, которым все это очень нравилось, постепенно к нему охладеют. И еще одно: давно не было такого сценария, который требовал бы от Боба полного раскрытия его актерских способностей.

— Вот это верно, — сказал Харт. Жена бросила на него внимательный взгляд.

— Зрители увидят в Бобе неизвестные им прежде качества, этот фильм их просто ошеломит, ручаюсь. Здесь перед ним вроде бы скромный, но по-настоящему мужской характер со многими, многими гранями. Он доказывает свою мужественность, когда противостоит жестокости, в других сценах он проявляет удивительную чувствительность. Но все же он не может выразить свои чувства перед женщиной, потому что боится, что она для него слишком молода. Но именно в этой сцене, чрезвычайно трогательной и тонкой, он навсегда покоряет ее сердце. Что здесь может быть не так?

Сьюзен Харт заговорила.

— Конечно то, что вы сказали, верно и, конечно, доктору приходится завоевывать девушку, но за каким чертом ему понадобилось петь?

— Потому что он неисправимый романтик, Сью, да и сам фильм романтический. В этом его великая сила, и именно это вызовет невероятный успех у публики. А чем плохо пение?

Сьюзен выпрямилась и хотела что-то возразить, но тут совершенно неожиданно ее перебил муж.

— Ведь мне не в первый раз придется петь, — сказал Боб Харт.

Сьюзен удивленно посмотрела на него.

— Что?

— Задолго до нашей встречи, дорогая, я готовил себя для музыкальной сцены; в сущности, я думал, что там и развернется моя карьера.

Сьюзен была потрясена.

— Ты никогда мне об этом не рассказывал!

— Да как-то речи об этом не заходило. Прежде чем вступить в Студию актеров, я долгое время только и думал, как бы получить роль в мюзикле. А драматический талант во мне заметил только Ли Страсберг, он-то и заставил меня изменить амплуа.

— За что мы все ему весьма признательны, — сказал Майкл. — Можно вас спросить, Сьюзен, вы уже слышали эту музыку?

— Нет, но дело не в этом, — ответила она.

— Я хочу, чтобы вы ее услышали сейчас, — сказал Майкл.

Он поднял трубку:

— Маргот, пожалуйста, позовите Антона и Германа.

В комнату вошли Антон Грубер и Герман Гехт, и все приготовились слушать.

Антон сыграл вступление, затем Герман начал петь. Время от времени Майкл исподтишка поглядывал на Сьюзен Хант, но ее лицо было непроницаемо. Когда Герман закончил, все зааплодировали; потом музыканты ушли.

Майкл повернулся к Бобу и Сьюзен.

— Ну как?

— Я смогу это спеть, — сказал Харт. — Это в пределах моего диапазона. Придется, правда, немало поработать, чтобы снова прийти в форму.

— А вы, Сьюзен? — спросил Майкл.

— Я признаю, что это прекрасно, — сказала Сьюзен. — Но почему это должно быть по-немецки?

— Вот что, Сьюзен, давайте сначала снимем фильм, — сказал Майкл. — Клянусь, я не собираюсь выставлять Боба на посмешище. Если вам не понравится эта сцена, мы снимем другой вариант финала.