Совершишь подвиги? Жюль встряхнулся. Звучит так, будто ты собираешься кого-то убить. Не хочу показаться назойливым, но мне кажется, что ты еще ничего особенного не совершил. Как тебя вообще зовут?

— Мишель Сарти.

Жюль был доволен тем, что мальчик выполняет их договоренность и не выдает своего настоящего имени даже лошади.

— А тебя как зовут-то?

Белый Гром.

— Ты продолжаешь дразниться?

Почему? Разве с именем что-то не так?

— Хм… Ну, оно звучит как-то странно.

Странно! Я белый жеребец, и мои копыта стучат, словно удары грома, когда я несусь галопом. Так что странного в моем имени?

— Хорошо, хорошо, я не хотел тебя обидеть. — Мальчик снова погрузился в молчание.

Жюль вернулся в исходную точку, где в высокой траве лежали щит и меч.

Адриен спешился. Извлек из мешка кусок черствого хлеба, уселся на поваленное дерево и принялся есть.

Жюль проголодался. А мне дашь?

Мальчик удивленно досмотрел на него.

— Здесь ведь достаточно свежей травы.

Я не люблю траву. Он едва не сказал, что это лакомство для коз и лошадей.

— Но ведь ты конь! Все кони едят траву!

А я нет. Мне плохо от травы.

Адриен протянул ему кусок хлеба. Его было ужасающе мало, а аппетит у него был звериный.

— А что ты обычно ешь? Овес?

Я люблю жареных кур.

У Адриена хлеб едва не выпал из рук.

— Ты ешь мясо? Кони не едят мясо!

А я ем. Другие кони и говорить не умеют. Я ведь особенный.

— Нам будет непросто путешествовать вместе.

Только если ты будешь разговаривать со мной привселюдно.

— Ну уж нет, не собираюсь я делать этого! Но как ты считаешь, что подумают люди о лошади, которая трескает кур?

Они решат, что ты демонический эльфийский жеребец, привяжут к ближайшему позорному столбу и сожгут.

Не беспокойся. Я не буду есть кур, когда поблизости будут священнослужители. У тебя есть еще хлеб?

И Адриен дал Белому Грому поесть. Может, надеялся, что завтра благодаря божественному чуду мешочек снова наполнится. Нет, не стоит мальчику слишком привыкать к чудесам!

Завтра он пошлет его ловить рыбу. И каков будет твой первый подвиг? Свергнешь графа-тирана? Поймаешь надоевшую всем банду разбойников или освободишь украденную деву?

— Насчет девы ты почти угадал. Я спасу девушку! Мою девушку!

У тебя есть девушка?

— Ну, не совсем.

Не совсем? Как это можно — иметь девушку совсем или не совсем? Я всего лишь конь. Я не разбираюсь. Либо я оплодотворил кобылу, либо нет. Не совсем у нас не бывает.

Адриен покраснел.

— Ну… — Он откашлялся. — Я ее не оплодотворял…

Значит, было то, что вы называете поцелуями.

— Нет, этого тоже не было.

Жюль фыркнул. Но она твоя девушка? Как же ее зовут? Он почуял недоброе.

— Этого я не знаю.

Конь помотал головой. Значит, вы просто немного поговорили.

— Нет, и этого не было. — Теперь Адриен почти шептал. — Но я спасу ее. Я не говорил этого своему учителю, но я с самого начала поклялся. Как только я стану рыцарем, то отправлюсь в Нантур и спасу цветочницу с Сенного рынка.

Да что там спасать у цветочницы? Жюль порадовался, что убрал с дороги эту помеху много лет назад. Он с самого начала подозревал, что Адриен не забыл Элодию. Может быть, она давно уже подохла.

— Ну, она… — начал мальчик и покраснел еще сильнее. — Иногда ей приходится продавать себя, потому что денег, которые она зарабатывает, продавая цветы, не хватает на жизнь.

Я правильно понял? Ты молодой рыцарь, который хочет совершить великие подвиги во имя Тьюреда. И первое, что ты собираешься сделать, — это спасти шлюху?

— Она не шлюха!

Но ведь ты только что сказал, что она продает…

— Она не шлюха! Никогда больше не смей так называть ее.

Не ее вина, что она нуждается и не видит иного выхода. Я спасу ее. У меня есть золото. У нее всегда будет всего в достатке.

Я найду ее!

Когда ты видел ее в последний раз?

— Семь лет назад, — тихо произнес рыцарь.

И ты думаешь, что найдешь ее на Сенном рынке в Нантуре? Семъ лет — это много времени для девушки, которая…

— Я найду ее, где бы она ни была. Я рыцарь! Трудности не пугают меня. Я найду ее, вот увидишь!

Кабецан пребывал в дурном настроении. Положение на границе с Друсной выходило из-под контроля. Это варварское государство, для которого даже карт толком не составили, распалось на несколько княжеств, и каждый из правителей делал что вздумается. Несмотря на то что в Друсне имелся король, новоиспеченным владыкам он был не указ.