Ключ свободы при НиколаеЗастыл, но не вовсе замерз.Часто царь говорил: «я знаю —Се sont mes amis du Quatorze!»И когда через многие годыВдруг народ свой выпрямил торсНа одно мгновенье свободы —C’etaient ses amis du Quatorze!Сон иль явь? О, Боже великий!Или то океан отмерз?Толпы, площадь, цветы и лики,Се seront ses amis du Quatorze!
МАЛЫЙ ДАР
Капля сургуча (Рондель)
Капля сургуча, шипя, упала,Чуть ее расплавила свеча.Вспыхнула, с шипеньем просиялаКапля сургуча.На письмо упала, горяча,Малою крупинкою коралла,Каплей крови с острия меча.Как мгновенно чувство: задрожало,Вспыхнуло, как в фокусе луча,Просияло и застыло алойКаплей сургуча!..
Паутинка
Это трепетный стих мне звенит, смеясь…Паутинка на солнце висит, золотясь.О, ты, тонкая, тайная, тихая связь,Ты вплетаешься в мира прозрачную вязь,Золотясь, серебрясь, то на миг таясьИ темнея незримо, то явно виясь,А потом ниспадаешь на землюИ, смешавшись с пыльной и серой землей,Покрываешься ею, как червь земляной…То не легкий ли образ судьбы людской?Золотись, гори, а потом на покойВ серую, грязную землю!
После дождя
Как нежно весел мир сегодня,Недолгим ливнем освежен,Был, как дитя в корыто, онВесь погружен в купель Господню.И вышел чистым и омытым…Гори же, радуга, гори,Как мыльные те пузыри,Что нежно блещут над корытом!
Надпись на книге стихов
Ко мне приходят олениИ стройные горные серныИ мягкими губамиБерут из рук моих хлеб.Не боятся прикосновенийИ говорят мне — глазами —«Ты на всех похожий и, верно,Робкий, как мы, человек».Стихи мои, легкие серны,Еле виден ваш следУ вод, где бродит неверный,Серебристо-туманный свет.
«У Тютчева учась слагать свой стих…»
У Тютчева учась слагать свой стихИ Баратынскому внимая чутким слухом,Я знал, что нелегко разведать тайны ихИ нелегко нечуждым стать им духом.Но если иногда с печальной простотойПеснь зазвучит на нетяжелой лире,То отраженною, заемной красотойОбязан я тому, что они были в мире.Что голос тот глухой, глубокий не затихС тех пор, как в сумраке средь скал дубровы финскойСлова молитв своих, тяжелых и литых,Слагал угрюмый Баратынский.И Тютчев из волшебного ковшаПил ток ночной и звездной боли.И звук, которого уж болеНе будет в мире — издала душа.
Молодость
Молодость, по белой ты порошеУскользаешь, и уже морозыДышат ледяным дыханьем прозы,Стали жизни тяжелей мне ноши.Но я верю, что найду я прорубь,Подо льдом вода тепла, как прежде,И, омывшись в ней, душа, как голубь,Полетит в лазурь вослед надежде.
«Старость, крадучись, приходит…»
Старость, крадучись, приходитВ мягких туфлях по песку,Белой краскою обводитВолосок по волоску.Бьется медленнее сердце,Кровь струится тяжелей,Гнева против иноверцаНет уже в душе моей.И любовью оскуделаОдинаково душаИ, познав во всем пределы,Все вкушает не спеша.Стал безвкусней и скупееЖизни жгучий эликсир.Иль глаза мои слабее,Иль бесцветней божий мир.
«Как странно полиняли…»
Как странно полинялиЗакаты и восходы.Иначе мне сиялиОни в былые годы.Как были нежно клейки,Как были странно яркиТрава у той скамейки,Листва в Петровском Парке,Москва весной в апреле,Где мы с тобой сидели,Где мы с тобой смотрели,Как в небе краски рдели!
