Последние сутки больше напоминали безумную гонку. Воины храма, по всей видимости, решившие поймать странноватую девицу, хоть и передвигались медленней, но ориентировались на местности куда лучше. Срезая путь едва ли не звериным тропам, они не давали полукровке расслабиться ни на минуту, так что девушку выручало лишь чутье, да резвость Козлика.

Холмистая местность, служившая естественной границей между Истией и Вольными Баронствами, показалась еще на рассвете. Это местечко, на всех картах обозначенное просто как Серые Холмы, сама природа создала идеальным для проведения как многочисленных баронских междусобойчиков, так и полномасштабных боевых действий против соседей. Укрепил пару пригорков, развернул кавалерийские полки в ложбинах меж холмами, сверху поставил лучников - и воюй, сколько душеньке угодно. Постепенно приграничная полоса превратилась в сплошной погост, а где мертвые - там и нежить. Тем более, что большинство покойников так и остались на полях сражений, не получив достойного погребения.

Гиблое местечко стали обходить стороной, а выяснение своих взаимных претензий бароны перенесли на поле под Вискру - зажиточную деревеньку на востоке. Рядом с нею находился большой храм Риэн, а потому не становилось проблемой найти жрецов, способных предать умерших достойному упокоению. Все остались довольны: служители богини богатели за счет проведенных ритуалов, бароны с дружинами выпускали пар, нежить не появлялась. Что же касается истийцев, то с установлением веры Единого Серые Холмы были объявлены проклятым местом, и селиться ближе десятка верст от приграничной полосы им запретили.

Не будь необходимости попасть в Сарешш, ноги бы ее не было в этом месте. Айшэ хотела тихо-мирно проскочить границу поближе к злополучным Омутникам, но пришлось сделать порядочный крюк, уходя от погони дальше к югу. Теперь она и сама не знала, где именно находится. Да еще и туман этот... странный. Погода стояла сухая и жаркая, но серому мареву, колыхавшемуся в ложбинке меж совсем невысоких холмов, это ничуть не мешало. Чутье молчало, но все равно было немного тревожно, будто за нею наблюдали чьи-то глаза. Безразличные и чужие, но недобрые. Хотя вряд ли этого "кого-то" могла заинтересовать маленькая полукровка.

Впрочем, особо много времени для рефлексии у нее не было. На чем свет стоит кляня проклятую скотину Козлика, охотница нырнула в туманные клубы. Видимость ухудшилась мгновенно, серая взвесь забивала глаза не хуже дыма, заставляя их слезиться. Влажный воздух с трудом проталкивался в легкие, капельки конденсата оседали на волосах и одежде. Но подобное продолжалось недолго, будто она прошла сквозь какой-то защитный полог и вывалилась по другую его сторону, тяжело дыша. Мир вокруг изменился до неузнаваемости. Все те же холмы застыли в безмолвии, но зеленые от травы покатые склоны выцвели, будто кто-то забрал все краски. Реальность стала безликой и словно плоской, как если бы Айшэ смотрела сквозь мутную призму. Даже солнце исчезло, над головой была ровная однотонная серость. Здесь не было даже ветра, и хрупкие, ломкие травинки под ногами застыли в неподвижности, с тихим хрустом ломаясь под сапогами полувампирши, будто тонкие косточки. Девушка остановилась, как вкопанная, на несколько шагов дальше таким же изваянием застыл зловредный конь. Капельки крови их оставленных ее когтями царапин неправдоподобно медленно стекали по лоснящейся шкуре животного, срываясь и падая на неживые травы, припорошенные то ли пылью, то ли пеплом.

– Пошли отсюда, - тихонько пробормотала она, беря коня под уздцы. Судя по тому, что он пошел, шалить Козлику перехотелось совершенно.

Серый туман грязными клочьями, похожими на весенний снег, лежал в ложбинах меж холмов, бился у их подножий, как ленивый прибой в сонной бухточке. Пелена достигала колен, и по голенищам сапог медленно стекали капли конденсата, казавшиеся маслянистыми. Чем дальше охотница уходила в холмы, тем тревожней становилось. Конь уже мелко трясся, но не порывался ни сбежать, ни хотя бы заупрямиться. Просто покорно шел, как старый мерин на живодерню, и это пугало еще сильнее. Так что когда в очередной залитой маревом ложбине вспыхнули зеленым чьи-то глаза, Айшэ даже облегченно вздохнула. Неприятности казались куда предпочтительнее, чем их ожидание.

Они вышли неспешно, вальяжно, чувствуя себя хозяевами ситуации. С трех сторон, беря в полукольцо и заставляя медленно пятиться по собственным следам. Зеленые глаза без белков, слишком разумные и расчетливые для зверей, горели предвкушением крови. Ее крови.

Странные существа немного походили на волков, но были несколько выше в холке. Морды длиннее волчьих, влажные черные носы прикрывали небольшие костяные пластины, чуть выдающиеся вперед. Непропорционально маленькие по сравнению с головой уши почти терялись в косматой серой шерсти, такой густой и длинной, что в ней, пожалуй, запуталась бы охотничья стрела. Тела напоминали звериные, но казались сгорбленными из-за слишком костлявых лопаток, выпирающих из-под шерсти. Лапы у существ были короткие и мощные, на каждом пальце по длинному и загнутому невтягивающемуся когтю. А вот хвост куцый, будто обрубленный. Вдоль всего хребта шли костяные пластины с загнутыми назад шипами. Одним словом, вурдалаки.

Нежить оскалилась, демонстрируя впечатляющий набор клыков. Тварей было всего три, но для девушки этого было более чем достаточно. К тому же, неизвестно еще, сколько таких существ бродило в округе.

Айшэ решительно потянула из ножен охотничий нож. Привычная рукоять надежно легла в ладонь, и сразу стало чуточку спокойней. Захрипевшего от страха Козлика она подтолкнула в сторону, но тот не сдвинулся с места.

Бросились звери одновременно. Два вурдалака избрали целью коня, наконец отмершего и истошно завизжавшего, когда на него навалились две немаленькие туши, а вот третий атаковал охотницу. Повадки нежити девушке были незнакомы, а потому она постаралась уйти от удара, перекатившись в сторону в последний момент. Вурдалак разочарованно рыкнул и принялся гонять противницу по всей полянке. Он явно игрался с добычей, не спеша убивать ее. Айшэ постепенно начинала злиться. Мир чуточку поплыл перед глазами, а потом она увидела несколько иную картину.

Обступающий их туман теперь переливался всеми оттенками от грязно-белого до почти черного, местами взблескивая мутным серебром. Среди клубов то и дело мелькали странные нити, извивающиеся, будто водоросли в реке. Вокруг вурдалаков же возникли полупрозрачные коконы, наполненные тем же самым туманом. Яркими сполохами были лишь глаза тварей, да нестерпимо-алая, до рези, кровь, густо окрасившая шкуру беснующегося коня. Две нежитка, нападавшие на Козлика, порядком его потрепали, и теперь просто ждали, пока жеребец упадет от потери крови, не собираясь так просто добивать подранка. Кровь пахла пряно и остро, но пробовать ее не хотелось, наоборот, она почему-то вызывала омерзение, словно была чем-то грязным и отвратительным.