Айшэ перебросила нож в левую руку, доставая из-за спины непривычный более длинный клинок. Действовала она скорее по наитию, поскольку полагаться на собственные фехтовальные антиталанты было глупо. Но против омутника этого и не понадобилось, нечисти хватило просто касания странного металла, чтобы перестать думать о нападении. А на то, чтобы держать оружие острым концом вперед, ее умений хватало.

Похоже, вурдалак тоже пришел к выводу, то шутки кончились. По крайней мере, атака была серьезной, рассчитанной на убийство, а не на игру. Девушка едва успела отклониться, наугад отмахнувшись фалькатой от промелькнувшего рядом тела. Судя по тому, что оружие встретило сопротивление, попала. А донесшийся через мгновение злой вой это подтвердил. Она царапнула вурдалака лишь самым кончиком клинка, но грязно-серая шерсть в том месте словно прогнила, повисая неопрятными клочьями и выставляя напоказ пузырящуюся какой-то дрянью резаную рану. Резко запахло тухлятиной и почему-то болотной водой. Монстр хрипло взвыл еще раз, и где-то вдалеке послышался ответный вой.

Теперь все три нежитка переключились на Айшэ. Ее первый противник припадал на переднюю лапу, но злобно скалился, держась позади своих невредимых собратьев, а те пытались достать юркую полувампиршу, но пока что безрезультатно. Правда, долго так продолжаться не могло, охотница прекрасно понимала, что вскоре здесь будет стая, и тогда у нее совершенно не останется шансов. Так что когда один из вурдалаков вновь прыгнул, девушка не стала уворачиваться, а наоборот, шагнула навстречу. Не рассчитавший дистанцию зверь щелкнул челюстями совсем близко от ее уха, а охотница, не задумываясь, полоснула зверюгу клинком. Удар пришелся в бок, зловонная жижа плеснула на руки, заставляя поморщиться от омерзения. И тут прыгнул третий.

Она уже не успевала уклониться. Зверь сбил ее с ног, а встреча с землей начисто вышибла воздух из легких. На живот потекло что-то липкое, охотница сначала решила, что это ее собственная кровь. Но, как оказалось, инстинкт сработал куда лучше мозгов и она, даже падая, не выпустила фалькаты. Острый кончик клинка вошел в грудь прыгнувшего нежитка. В принципе, оружие было скорее режущим, но при подобной силе удара это не столь важно. Плоть существа под воздействием лунницы стала очень быстро распадаться, и вурдалак повторно упокоился даже раньше, чем девушка до конца осознала произошедшее.

Туша зверя была тяжеленной, так что она с трудом выбралась из-под нее. В сторонке хрипел еще один монстрик, которого полукровка ранила в бок. Его она с омерзением добила, рубанув по шее. Первый подранок же бодро хромал куда-то в сторону надвигающегося тумана, так что пришлось немного пробежаться, догоняя зверя. Отпускать этих тварей девушка не имела ни права, ни возможности. Нежить злопамятна, так что были все шансы, что вурдалак залижет раны и примется выслеживать ее вновь. Хотя это только в том случае, если ей удастся выбраться из Серых Холмов.

Айшэ вернулась на полянку и осмотрелась. Козлик, весь исцарапанный и искусанный, лежал на боку и хрипло дышал. Подойдя к коню, она погладила изгвазданную шкуру. Жеребец ответил тихим ржанием и покосился на нее налитым кровью глазом. Странный запах, который она почуяла раньше, стал острее и горше. Мышцы под темной шкурой коня конвульсивно вздрогнули, но это не было похоже на агонию. Полукровка с ужасом наблюдала, как начинается медленная трансформация. Тихий хруст ломающихся, как ветки под ногами неосторожного путника, костей и треск рвущихся сухожилий ввинчивался в уши. Козлик уже не ржал, только хрипел, с губ клочьями падала пена. Зловредный, хитрющий жеребец прямо на ее глазах перерождался во что-то странное и настолько жуткое, что досматривать Айшэ не захотела.

Испачканное в зеленоватой слизи лезвие фалькаты с хлюпаньем вошло в шею коня. Кровь брызнула фонтаном, пачкая и без того грязную полувампиршу. Запах болезни и яда стал и вовсе нестерпим. Девушка выдернула лезвие и, пошатнувшись, встала. В пылу кратковременной потасовки она не заметила, что ее саму ранили когти одного из нападавших. Царапины на бедре уже затянулись, но под кожей что-то жглось и кололось, будто живое. Вздрогнув от омерзения, она провела острой кромкой лезвия по красному, воспаленному шраму и взвыла от боли не хуже давешнего вурдалака. Лунница выжигала отраву вместе с плотью, процесс шел медленно и невероятно болезненно. Ей показалось, что прошло никак не меньше часа, хотя, скорее всего, на это ушли секунды. Наконец яд полностью вышел, бурой пузырящейся субстанцией стекая по промокшей штанине и голенищу грязного сапога.

Она не заметила, когда из тумана появился еще один вурдалак. Просто сидела на земле, куда ее швырнуло очередной судорогой, и тяжело дышала. В горле першило, она сорвала голос, а в голове не было ни единой мысли. Боль ушла, оставив после себя звенящую пустоту и одуряющую слабость, и сил для того, чтобы подняться, просто не оставалось.

Выступивший на поляну лохматый монстр был крупнее своих погибших сородичей. Матерый, с белым шрамом поперек морды, он даже с неким любопытством посмотрел на обессиленную охотницу, а затем спокойно прошел мимо. Ухватив тушу коня за заднюю ногу, он легко поволок ее за собой в один из туманных распадков. Полукровка тупо смотрела ему вслед, даже не в силах всхлипнуть от облегчения.

Сколько она так просидела, девушка не взялась бы сказать. Кровь застыла вязкой коркой на руках и лице, стягивая кожу. Достав из чудом уцелевшей сумки флягу, она долго пила, не имея сил оторваться. Пальцы противно мелко дрожали. Саднило бедро, на котором продолжал лежать позабытый клинок. Металл не обжигал ее, просто вызывал болезненные ощущения, словно в кожу вонзались сотни иголочек. Айшэ, попав далеко не с первого раза, отправила фалькату в ножны и встала. Нужно было идти. И что-то ей подсказывало, что те десять верст, что указывали на картах - по мнению их составителей, именно такова была ширина полосы холмов в самом широком месте - наглая ложь. Тут бы до темноты успеть...