— Ты ведь знаешь меня, Реджи. И ты должен бояться.

Треск ветки вернул внимание Менчереса к Кире. Она отказалась от сидения на дереве и скользнула вниз на землю. Она смотрела в их направлении, ее сердцебиение ускорилось. Гадая, без сомнения, услышан ли был ее спуск.

— Кто этот человек? — отрезал Реджи, поворачиваясь вокруг, глядя на Киру.

Менчерес усмехнулся. — Ты так высокомерен, что только сейчас заметили женщину в саду с нами?

— Это сердцебиение могли принадлежать собаке, ибо вы любите окружать себя дворнягами, — сказал холодно Реджи.

Менчерес застыл от оскорбительного способа, каким Реджи упомянул Киру. Затем он заставил себя расслабиться, увидев, как глаза Стража Закона сузились. Слишком поздно. Реджедеф заметил.

— Позови этого человека, — сказал Реджи, глядя на Менчереса.

Отказ еще больше заинтриговал Реджедефа. Менчерес изобразил скучающее выражение, как крикнул:

— Кира! Подойди.

Она пошла медленно через сад к ним, оглядываясь вокруг, как будто ища возможные выходы. Менчерес не показал реакции, когда Реджедеф скользнул своими глазами по Кире, не оставляя без внимания ни изгиба ее тела.

— Прелестна, — сказал Реджи, растягивая слово. Потом он улыбнулся. — Хотя она не так хороша, как ваша покойная жена.

Менчерес удержал свое лицо пустым и тело свободным, таким расслабленным, каким он бывал, отдыхая на дне бассейна. К счастью, Кира не попалась на приманку Реджедефа. Она смотрела на другого вампира долгим взглядом, но ничего не сказала.

— Вы немая? — спросил Реджи, теряя терпение.

— Нет, конечно, — Кира ответила совершенно нейтральным тоном. — Но вы не говорили со мной раньше.

Ее запах выдавал нервозность, но во всем остальном Кира представляла собой образец самообладания, когда она стояла пред грозные очи древнего Стража Закона. По сузившимся глазам, Реджедефу не понравилось ее холодное спокойствие.

— Меня мучает жажда, — сказал Реджи, и голос его понизился до угрожающего мурлыканья. — Этот человек будет пищей.

Реджедеф рванулся, его рука обхватила руки Киры прежде, чем она могла даже вздрогнуть, а затем его тело застыло.

Менчерес медленно сжал свою силу вокруг Стража закона, пока ничего не дернулось на его старом враге, кроме его рта. Глаза Киры были широко раскрыты, когда она отступила от Реджи, но она не побежала. Сильная.

— Ты посмел напасть на меня? — прошипел Реджедеф

— Если я нападу, ты лишишься своей головы, — Менчерес отозвался холодно. — Но я совершенно вправе остановить тебя при попытке использовать одного из моих людей без моего разрешения, Страж.

Взгляд Реджи горел обещанием мести, но оба они знали, что это было бесполезно. Он был недостаточно сильным, чтобы заключить Менчереса в тюрьму, но законы были на стороне Менчереса. Он позволил себе еще мгновение, чтобы насладиться беспомощностью Реджи прежде, чем отпустил его из захвата своей силы.

Так быстро, как он смог двигаться, Реджи отскочил от Киры, как будто она была змеей. Затем он поймал себя на том, что смотрит на них обоих.

Менчерес улыбнулся. Кира не двигалась до тех пор, пока ее рука была в мертвой хватке Реджи, показывая большее самообладание, чем древний Страж Закона. Выражение ярости появилось на лице Реджи перед тем, как его черты лица выдали смущение, он знал, что было показано ею.

Реджедеф взмахнул рукой в пренебрежительном жесте к Кире. — Я достаточно увидел.

Он посмотрел на дом, и Кира повернулась без слов, покидая сад. Его уважение к ней снова выросло. Если бы она запаниковала или начала преднамеренно спорить со Стражем Закона, преследуя насмешками его обращение с ней, Менчерес, возможно, был бы вынужден наказать ее — это было тем, чего хотел Реджедеф. Но ее самообладание оставило Реджедефа ни с чем, как только кипеть на медленном огне от собственного бессилия. Он мог сослаться на настоящие законы, чтобы наказать, но Кира удерживала его от того, чтобы сделать что-нибудь сейчас.

И как только Кира благополучно вернулась домой, и Менчерес ушел, оба оставили бы в прошлом ожесточенный приезд Реджедефа. Менчерес снова улыбнулся своему старому врагу.

— Ты знаешь, где выход, Реджи.

За эти два дня Кира смотрела телевизор больше, чем за последний месяц, плюс загорала у бассейна — то, чего она не делала, даже не могла вспомнить, как долго. Кто бы мог подумать, что это было время, которое она проводила, будучи заключенной в доме с вампиром?Тем не менее, у нее было еще, что сделать. Каждый раз, когда она покидала свою комнату, она знала, что Горгон следовал за ней по пятам, что, в равной степени, нервировало и раздражало. Она не видела Селену, Курта и Сэма с того дня на кухне. Она надеялась, что у них не появились неприятности за-за того, что они разговаривали с ней. Ни один из них, казалось, не боялся обстоятельств, но опять же, Кира видела только поверхность жизни среди нежити. Гораздо больше может скрываться в глубинах, и были шансы, что многое из этого, не из приятного.