Он пересек комнату и раздвинул шторы. Не оборачиваясь, словно обращаясь к невидимому собеседнику по ту сторону окна, задумчиво проговорил:

– Я просто ума не приложу, что делать с твоей сестрой.

Эва использовала то, что он на нее не смотрит, чтобы быстро поправить платье и прическу.

– Ей совершенно безразличны ее проблемы, – продолжал тем временем Харви. – Похоже, у нее полностью отсутствуют чувство реальности, ответственность или хотя бы желание как-то решить, что она будет делать в будущем. – Он опустил занавески и шагнул к креслу. – Откровенно говоря, Эва, она ведет себя как пустоголовая, безответственная… – Обратив внимание на ее лицо, он замер с поднятой рукой: – Эва? Что с тобой? Господи, что случилось?

Эва моргнула. Заметив, что дверь до сих пор распахнута настежь, она быстро прикрыла ее.

– Нет, ничего особенного, – произнесла она как можно более безмятежно. Торопливо пригладила волосы и встревоженными глазами посмотрела на Харви. – Продолжай. Ты остановился на том, что она пустоголовая, безответственная…

Харви молчал. Украдкой бросив на него взгляд, Эва заметила, что он задумчиво смотрит на дверь.

Помолчав немного, он наконец спросил:

– К тебе заходил Энджелл?

Это имя заставило Эву вздрогнуть.

– Что? Почему ты спрашиваешь? – чуть слышно спросила девушка.

Харви взглянул ей в глаза:

– Потому что я только что столкнулся с ним внизу. И он был немного не в себе. А теперь я встречаю в таком же состоянии тебя.

– Со мной все нормально. – Эва подошла к нему поближе, радуясь про себя, что ноги все еще слушаются ее. – Не хочешь ли немного хереса?

Она остановилась перед буфетом и взяла бутылку. Внезапно пробка выскользнула из ее рук и покатилась.

– Прошу прощения, – пробормотала она, неверными руками наливая херес в рюмку.

Обернувшись, чтобы отдать ее Харви, она вздрогнула, обнаружив, что он стоит у нее за спиной. Херес расплескался, замочив ей пальцы.

Харви принял у нее рюмку и аккуратно поставил на буфет.

Затем легко взял ее за руку и подвел к стулу.

– Садись. Тебе необходимо прийти в себя. – Несмотря на смущение, она обратила внимание на то, какие мягкие у него руки. И с неожиданным стыдом вспомнила шершавые от мозолей ладони Энджелла.

– Так дело в Энджелле? – спокойно спросил Харви.

Она покраснела.

– Я… – Ее голос предательски дрогнул. – Давай лучше не будем говорить об этом.

Харви осторожно опустился в противоположное кресло. Потом глубоко вздохнул.

– Господи всемогущий, – пробормотал он.

Она смутилась, но, взяв себя в руки, проговорила:

– Я не хочу об этом говорить, но ничего неприличного не произошло.

Харви снял очки и потер переносицу.

– Прости, Эва. Наверное, это моя вина.

– Твоя? – Эва удивленно посмотрела на него.

Он нахмурился и надел очки.

– Да. Я заметил почти сразу. Парень был влюблен в тебя с самого начала. А я… – Он откашлялся. – Я сначала подумал, что это, в конце концов, не имеет значения.

Эва почувствовала, как к глазам подступают слезы, и быстро заморгала. Как глупо было с их стороны считать чувства Энджелла ничего не значащими и не стоящими внимания!

Господи, наверное, Энджелл прав! В ней действительно слишком много снобизма. Так же, как в Харви, Присцилле и, вероятно, во всех, с кем она общается. Она закрыла лицо руками.

– Эва, но он не посмел… нет, он не мог… – Харви заколебался. – Он не пытался… Я имею в виду, он не делал чего-нибудь…

Она предчувствовала, что он спросит об этом. В ней появилась злость, злость на саму себя. Харви уверен, если что-то произошло, причиной должен быть Энджелл. Но на этот раз причина-то в ней самой!

Слезы закапали сквозь сжатые пальцы девушки. Она отрицательно затрясла головой.

– Ну, спасибо хоть за это. – Он с облегчением вздохнул и тактично положил ей на колени носовой платок. – Тогда что же, осмелюсь спросить, произошло?

Эва попыталась сосредоточиться. Знает ли Харви о ее чувствах к Энджеллу? Она засомневалась.

Внезапно Харви осенило.

– Господи, – тихо сказал он, – только не это. Эва, ты тоже влюблена в него?

Ей хотелось засмеяться от ужаса, прозвучавшего в его голосе, но она не могла. Теперь, когда он произнес это вслух, ей стало понятно, как глупо, как дурно было то, что она сделала. Эва Морланд влюбилась в ковбоя. Даже хуже, в ковбоя, за которого выходит замуж ее сестра.