Урсула молчала, исполнившись решимости скрывать свою печаль.

Том взял ее за подбородок и попытался поцеловать. Урсула слегка отвернулась, так что его губы лишь скользнули по щеке.

— Я позвоню вам на Честер-сквер. Вы ведь вернетесь на следующей неделе?

Не дожидаясь ответа, Том попрощался и вышел. Урсула подождала несколько минут, прежде чем покинуть гостиную. Украдкой вытерла руки о юбку, но они по-прежнему казались ей влажными и грязными.

Внезапный порыв холодного ветра заставил ее обернуться. Лорд Розем, войдя со стороны парка, распахнул одно из окон в конце картинной галереи. Его собаки запрыгнули в окно и принялись отряхиваться, разбрызгивая воду по деревянным половицам. Лорд Розем выпрямился, расстегнул пиджак и ладонью пригладил волосы. Он заметил Урсулу и вопрошающе нахмурился. Их взгляды встретились. Девушка изобразила на своем лице спокойное равнодушие и отвернулась.

Вечером, после ужина, они сидели с лордом Роземом в гостиной. Было неприятно вновь оказаться в той комнате, где она приняла предложение Тома, но Урсула делала вид, что ничего не случилось. Лорд Розем подошел к шкафу и наполнил два бокала портвейном. Один из них он предложил Урсуле, а затем сел в кресло напротив нее, вытянув ноги к огню.

— Эйрс сказал мне, что утром приезжал инспектор Гаррисон, — смело начала она, делая глоток.

Розем кивнул.

— Есть новости насчет Фредди? Они выследили Бейтса? — Урсула старалась говорить уверенно.

— Боюсь, что нет… — Розем с напускным равнодушием взял со стола книгу и поинтересовался: — Как поживает мистер Камберленд?

Урсула разгладила юбку.

— Хорошо.

— Значит, визит оказался приятным?

— Да… — Урсула безучастно смотрела на огонь. — Я согласилась выйти за него замуж весной. — Она говорила достаточно равнодушно, но в животе у нее как будто стягивался ледяной узел. — Я знаю, на что иду.

Лорд Розем быстро поднялся и подошел к огню.

— Неужели? — спросил он, стоя к ней спиной.

— Мне хорошо известно, что в прошлом Том был частым гостем в заведении мадам Лонуа, — ответила Урсула, — если вы это имеете в виду.

Лорд Розем не отрываясь смотрел на огонь.

— И я знаю, какие отвратительные вещи обычно творились на втором этаже ее салона, — ровным голосом продолжала она. — Но посещение мужчиной подобных мест едва ли может являться поводом к отказу.

Лорд Розем обернулся. Лицо у него было очень бледным.

— Не смотрите на меня так, — предупредила Урсула, чувствуя, как в ней просыпается гнев.

В дверь громко постучали; появился Эйрс с серебряным подносом, на котором лежал синий конверт. Урсула ухватилась за эту возможность, чтобы встать и отойти. Она сделала вид, что увлечена рассматриванием книг на нижней полке шкафа.

— Телеграмма, милорд, — сообщил Эйрс.

Урсула почувствовала, как вся кровь отхлынула от лица.

— Оставьте на столе, — приказал лорд Розем и жестом велел дворецкому удалиться.

Эйрс ответил коротким поклоном и вышел. Лорд Розем вскрыл конверт.

Все смущение Урсулы улетучилось, когда он скомкал телеграмму в кулаке.

— Кто? — спросила она.

Лорд Розем поколебался, прежде чем ответить.

— Сесилия Эббот.

Урсула ухватилась за край шкафа.

— Как? — спросила она.

— На прошлой неделе Сесилия уехала в Ирландию. Ее тело обнаружено в дублинском переулке. Девушку задушили.

Урсула молча склонила голову; по ее щекам покатились слезы.

Лорд Розем швырнул телеграмму в огонь.

— Вы должны немедленно покинуть Англию, — сказал он.

— К чему? — крикнула Урсула. — Сесилия не спаслась, уехав в Ирландию. Вы полагаете, что Марианна и Эмили в безопасности в Греции? Вы думаете, что для кого-нибудь из нас на свете есть безопасное место?

Лицо лорда Розема освещали мерцающие блики огня. Одно из поленьев в камине треснуло; искры полетели на пол. С рыданиями Урсула выбежала из комнаты.

Она настояла на том, чтобы покинуть Бромли-Холл утром. Ее отъезд застал лорда Розема врасплох, но он не стремился переубедить девушку — просто позвонил и распорядился, чтобы кто-нибудь из людей Гаррисона присмотрел за ней в Лондоне. Шоферу лорда Розема, Джеймсу, было велено отвезти Урсулу в автомобиле его милости. «Пора, — сказала себе Урсула. — Пора набраться смелости и позаботиться о себе самой».

Урсула стояла в галерее Графтон перед картиной Гогена «Пробуждение духа мертвых», делая вид, что поглощена последней лондонской сенсацией — выставкой постимпрессионистов. Она пришла сюда, чтобы собраться с мыслями, но растущее беспокойство по поводу суда над Уинифред, который должен был начаться третьего января, не покидало ее. Кроме того, близилось Рождество, и мысль о том, что ей предстоит провести праздник с Джерардом и Элизабет Андерсонами, была просто невыносима. Урсула отчаянно искала утешения, погрузившись в живопись и литературу.