— Новости от Обадии. Как вы и предвидели, он по-прежнему требует денег за молчание. Мы не можем рисковать тем, что в печать просочатся новые слухи, и ему это известно. Деловая репутация слишком важна для нас.

Лорд Розем вынул портсигар из кармана пиджака и предложил Андерсону сигарету, но тот покачал головой.

— Думаю, я могу поговорить с Доббсом, — сказал лорд Розем, закуривая.

— Попробуйте сначала его разыскать. С тех нор как мы с Эбботом получили его письмо с требованиями, о нем ни слуху ни духу.

— Не беспокойтесь, — мрачно отозвался лорд Розем, — я его найду.

— А как насчет Бейтса? Ваши люди приняли все необходимые меры?

— Слава Богу, да. Каракас крайне заинтересован в его поимке.

— А ваши друзья из министерства иностранных дел могут нам помочь?

— Не беспокойтесь, все устроено.

Андерсон явно расслабился. Он вытащил из кармана сигару, лорд Розем протянул ему спички.

Андерсон закурил и вдохнул аромат табака.

— Есть новости от леди Эштон? — спросил он.

— Пока никаких. В последней телеграмме говорилось о том, что дамы благополучно взошли на борт «Мавритании».

— Урсула правильно сделала, что уехала на какое-то время из Англии. Она уже достаточно страдала, бедная девочка. Сначала ее мать, потом Роберт… — Андерсон замолчал.

— Я помню, как Роберт рассказывал мне об Изабелле, — вдруг произнес лорд Розем, — и о том, что его супруга до смерти боялась Бейтса.

Он взглянул в окно, захваченный воспоминаниями о Роберте Марлоу и о том вечере на борту «Лузитании» по пути через Атлантику.

— Он никогда не знал наверняка, — негромко заметил Андерсон. — Но, наверное, заподозрил к тому времени, когда экспедиция отправилась.

— Тем вечером он признался мне, что больше всего боится потерять Изабеллу. Она пришла к нему в тот самый день, когда экспедиция должна была покинуть Саутгемптон, и сказала, что беременна. Она была так счастлива, и он отчасти разуверился… разуверился в том, что Бейтс теперь для нее что-то значит. Я пытался расспросить его, но тут Роберт вспомнил, как Изабелла умирала в санатории, и разрыдался. Все, чего ей хотелось, — это видеть рядом с собой мужа и дочь…

— Достаточно только взглянуть на Урсулу, чтобы вспомнить Изабеллу, — мрачно сказал Андерсон. — Девушка — вылитая мать. Поначалу я беспокоился, что из-за этого она будет для Боба чужой, но чем сильнее в дочери проявлялась Изабелла, тем больше он хотел с ней сблизиться. Урсула была для него всем… а поскольку родственники Изабеллы после ее смерти отказались знаться с Марлоу, для Урсулы он тоже стал единственной опорой…

Прошлое окружило их. Андерсон собирался прервать молчание, когда вошел Эйрс.

— Милорд, телефонный звонок из Лондона. Мистер Биггз получил телеграмму и должен немедленно с вами поговорить.

Лорд Розем бросил сигарету в камин и поспешно вышел. Андерсон снова опустился в кресло с выражением тревоги на лице.

Лорд Розем оставил дверь открытой, и Андерсон видел, что он стоит в кабинете с телефонной трубкой в руке. Его настроение нетрудно было угадать даже со спины: удивление и ярость одновременно. Андерсон нервно побарабанил пальцами по крышке стола.

— Проклятие! — воскликнул лорд Розем и с грохотом бросил трубку. Андерсон, невзирая на волнение, не смог подавить улыбку — до сих пор ему не доводилось слышать, как лорд Розем бранится. Тот вернулся в Зеленую гостиную, стараясь держать себя в руках. Когда он сел, черты лица вновь стали каменно бесстрастными. Взгляд был суров.

Андерсон потер копчик носа и спросил:

— Что с Урсулой?

— Она исчезла.

Неделю спустя Урсула стояла в своей каюте на борту парохода «Алмиранте» и придирчиво разглядывала себя в зеркале.

«Алмиранте» был маленьким пассажирским судном, значительно меньше «Зулии», на которой она прибыла на Кюрасао, и, разумеется, несравнимым с роскошной «Мавританией». И тем не менее именно здесь она ощущала себя на месте.

Вечером в капитанской каюте должен был состояться ужин в честь новых пассажиров, которые взошли на борт в Тринидаде. Урсула уже привыкла к брюкам и манжетам. Две недели назад это было нелегко. Она сидела в номере нью-йоркского отеля «Плаза» в ужасе перед грядущим превращением. Накануне они с леди Эштон заняли соседние номера и поужинали в «Шерри». Утром Урсула сослалась на нездоровье, и леди Эштон в одиночестве отправилась за покупками. Тем временем девушка, настояв на том, чтобы горничная оставила ее одну, быстро переоделась.