…Когда у костра с казаном оказалась черноволосая девушка в кожаном комбинезоне, лица людей несколько оживились… У некоторых в глазах показалось какое-то смутное выражение узнавания, а несколько детишек даже робко подошли к девушке и крепко-крепко обняли своими детскими ручонками её стройные ноги. Кто-то тихо прошептал "Похожа на фею" и этот шепот подхватили остальные.

Милена бросила взгляд на этих несчастных – в оборванных грязных одеждах, со спутанными волосами, бледными лицами – и сразу все поняла:

– Дорогие мои! Я понимаю, любимые мои, люди, как вам сейчас тяжело, как вы скорбите по потерянным родным и близким, как вы задаете мысленно вопрос "почему", "за что"… – тут её глаза наполнились слезами. – К сожалению, я не фея, по крайней мере, не та фея, которую вы, вероятно, хотели бы увидеть… Я – лесная волшебница, дочь Ночной Королевы Коры… Это, конечно, не совсем то, чего вы ждете, но тем не менее… Двор Ночной Королевы Коры в Потаенной Чаще открыт для всех, желающих обрести там укрытие в эту скорбную годину бедствий! И я прибыла с этим известием от неё ко всем скорбящим и страдающим людям Целестии… Её Величество видит скорбь людей и она послала меня и многих других своих слуг, чтобы помочь вам!

Слова Милены, наполненные такой искренней любовью и состраданием к людям, её такой на удивление музыкальный и нежный голосок, её наполненные слезами глаза, а также еле заметный аромат каких-то незнакомых вечноживых цветов, венок из которых был одет на её голову, произвели заметное оживление и люди начали шевелиться и даже переговариваться друг с другом, в их глазах засветился огонек надежды…

– Но не только я, лесная волшебница Милена, спешу к вам на помощь, возлюбленные! У вас есть намного более достойный меня защитник, который только по своей величайшей скромности до сих пор стоит в тени… Дядя Гастон, ну же! Народ должен знать своего героя! Если бы не ваши доблестные воины, даже я бы не смогла справиться с этой ордой в одиночку! – и Милена, грациозно повернувшись в сторону черноволосого воина в зеленом на своих черных кожаных туфельках, взяла его за локоть и потянула к толпе. – Прошу любить и жаловать! Его Величество, король Гастон Авалонский, собственной персоной!

Тут уж людское собрание, казалось, окончательно проснулось. По толпе прошел удивленный ропот. Одни смотрели на Гастона с недоверием, другие – с интересом, третьи – с благодарностью и восхищением. Но никто – с ненавистью или презрением… А кто-то даже и со стыдом – сразу вспомнились пылающие портреты короля на сельских и городских рыночных площадях…

Гастон весь покраснел и неловко как-то – что совершенно не вязалось с его такой массивной и рослой фигурой, которая, казалось, состояла из одних только мышц – кашлянул в кулак:

– Да, мои дорогие сограждане (не говорю, подданные!). Это я, ваш бывший король, отвергнутый почти единогласным решением всего народа Содружества три с лишним года назад, и ушедший в изгнание… Это я, Гастон, единокровный брат вашего короля Роланда… – воцарилась долгая пауза, Гастон не в силах был говорить дальше – это было его первое публичное выступление перед народом после того злополучного собрания в "Искре" и он порядком нервничал, ожидая что вот-вот раздадутся крики "Самозванец! Чернокнижник!" и все в таком духе, а люди, уже почти забывшие своего бывшего короля, совсем растерялись…

– Не беспокойтесь, я здесь не для того, чтобы вам мстить и уж тем более не для того, чтобы, пользуясь смутой, воцарятся над вами… Я здесь для того, чтобы вам помочь… Просто я оказался в нужное время в нужном месте, вот и все, – мои преданные братья, я сам, моя племянница Милена с её свитой, которые быстро нашли меня милях в тридцати отсюда, и мои знания чудовищ Темного-Темного Леса, с которыми я не один год сражался и знаю, как и чем их победить… Вот и все… – Пауза…

– Хотя нет, не все… – ещё более смущаясь и опустив голову, уже тише проговорил Гастон. – Я… я… я прошу у вас, у всех, прощения за то, что прибыл слишком поздно и не смог спасти всех тех, кто нуждался в моей помощи… Простите… – последнее слово Гастон уже прошептал и замолчал. Вместе с ним молчала и Милена…

– И ты нас прости, родимый, и ты нас… Согрешили против помазанника, согрешили! – и один из мужчин, прям на коленях, пополз к Гастону, обхватил его зеленые кожаные охотничьи сапоги, покрытые ещё свежей грязью и, щедро поливая их слезами, принялся целовать…

– Согрешили… согрешили… священные портреты жгли… плевали… неразумные… за то Создатель и покарал… всю жизнь искупать будем… родимый… государь ты наш… Ваше Величество… Отец родной…

Толпа в одно мгновение пришла в движение и вот уже соратники Гастона в зеленом во главе с Малышом бросились к своему господину, чтобы оттащить народ от его ног, а сам Гастон уже не мог скрыть своих слез и поспешно отвернулся.