– Прошу прощения, если лезу не в свои дела. Ты не поддерживаешь с ним отношений?

– Не совсем так, – ответила Элизабет. Она рассказала Квинту о том, как дед слег, узнав о гибели ее родителей в автокатастрофе. – Врачи не считают положение безнадежным, однако… – Она замолчала, подыскивая подходящие слова. – С тех пор Джейка словно нет со мною.

– Ты его очень любишь? – Квинт сочувственно сжал плечо девушки.

– Дед – это единственное, что у меня осталось на свете, Квинт. Я на все готова ради него. Теперь благодаря наследству у меня появилась возможность обеспечить приличный уход за ним. Грант уверяет, что для этого достаточно будет продать шесть кукол. Я смогу тогда все оплатить, даже если Джейк проживет сто лет. – «Ну а седьмая кукла, Каспер, останется со мной и поможет осуществить мечту о собственном деле», – добавила про себя Элизабет.

– Молодец! Как ты предана деду! – восхищенно сказал Квинт. – А кстати, кто такой этот Грант? – добавил он после некоторого колебания.

– Просто друг, – ответила Элизабет. Не пускаться же ей, в самом деле, в объяснения о том, что с Грантом она когда-то была помолвлена! – Грант служит хранителем музея. У него самые обширные связи среди коллекционеров. – Выражение напряженного ожидания сошло с лица Квинта. А может быть, все это ей только почудилось? Подобные мысли мало способствовали успокоению, поэтому Элизабет решила перевести разговор на другую тему. – Я собираюсь ненадолго заглянуть к Касперу, – сказала она и посмотрела в сторону «Парквей Армз Отеля». – Каспер – это одна из кукол-марионеток. Я отдала ее ненадолго для оформления витрины ювелирного магазина. Очень надеюсь, Каспер поможет мне проникнуть в скорлупу, в которой скрывается ото всех Ники Элледж.

– У меня идея, – неожиданно оживившись, предложил Квинт. – Давай возьмем бутылочку шампанского и зайдем к Касперу. Выпьем за твое будущее.

Уловив во взгляде Элизабет одобрение, Квинт оставил ее у аттракциона с теннисными мячами, а сам отправился за шампанским. К тому моменту, когда Квинт возвратился с бутылкой «Дом Периньона» под мышкой, Элизабет успела выиграть сиреневого слона, составившего компанию желтой обезьянке.

– Вот это да! – восхищенно заметил Квинт, потянув слона за хобот. – А в моем активе до сих пор нуль.

Элизабет, конечно, было что ему возразить, но она решила оставить свои мысли при себе.

– Ловкость рук кукловода творит чудеса, – с улыбкой пояснила она.

– Ну, пошли. Я договорился. Нас отвезут.

«Странно, зачем нам такси, – подумала Элизабет. – Квинт ведь оставил у входа свою машину. Да и пешком тут вполне можно добраться. До отеля рукой подать».

Они подошли к ограде парка, и тут только Элизабет поняла, в чем дело. Их ожидала запряженная лошадьми повозка. Это был один из трех экипажей, обслуживавших гостей праздника. Элизабет радостно захлопала в ладоши, когда кучер снял шляпу, приветствуя седоков. Квинт помог Элизабет забраться в экипаж, а потом сел рядом, набросив на колени себе и Элизабет толстый шерстяной плед. Пара серых лошадей припустила вперед легкой рысцой.

– Ты просто волшебник, Квинт! – воскликнула Элизабет, благодарно улыбаясь ему.

Украшенный лентами экипаж плавно покатил по бульвару Николса. Ледяной ветер обдувал повозку со всех сторон, и Элизабет тесно прижалась к широкой груди Квинта. Он обнял ее за плечи.

Поравнявшись с башней Хиральда, экипаж въехал на территорию испанского квартала. Тут лошади замедлили свой бег. Экипаж покатил по живописным улочкам мимо выстроившихся вдоль них магазинчиков. Элизабет почти не обращала внимания на сияющие кругом огни. Она видела только пар, поднимавшийся из лошадиных ноздрей, да слышала бодрый стук копыт по мостовой. Девушке казалось, что экипаж катит по улочкам древней Севильи.

Вот уже бульвар Вард остался позади. Экипаж подъехал к парадному подъезду отеля. Швейцар в ливрее вышел навстречу. Узнав Элизабет, он не подал виду и с самым серьезным выражением подал ей руку, помогая выйти. Наградой ему стали щедрые чаевые.

Квинт и Элизабет вошли в отель, пересекли пустынный вестибюль с мерцавшими под потолком изящными люстрами и завернули в коридор с тянувшимися вдоль него салонами готового платья и небольшими магазинами. Час был поздний, многие магазинчики уже закрылись. Квинт нес бутылку шампанского под мышкой, а пластиковые стаканчики лежали у него в кармане куртки. Когда они подходили к ювелирному магазину, Квинт нетерпеливо принялся сдирать фольгу с горлышка бутылки. Вдруг он увидел, что Элизабет резко остановилась.

– Что случилось? – спросил Квинт и с тревогой взглянул на спутницу.

– Каспер! – прошептала она, судорожно хватая ртом воздух. – Каспера нет!

Квинт повернулся к витрине. Обитая металлом деревянная дверь, открывавшаяся внутрь магазина, была не заперта. Плетеное кресло-качалка, на котором когда-то сидел Каспер, лежало на боку. На бархате, устилавшем витрину, рядом с бриллиантовыми ожерельем и браслетом нелепо выглядела туфля Каспера.

– Пожалуйста, не волнуйся! – попробовал успокоить девушку Квинт. – Надо сначала спросить у ювелира. Возможно, он решил на ночь забрать куклу с витрины.

– И при этом оставил бриллианты? – задыхаясь от волнения, спросила Элизабет. – Взгляни! Они забыли туфлю. Теперь бедняга Каспер бродит где-то в одной…

Квинт озадаченно взглянул на Элизабет. Он поставил бутылку и стаканчики у стены и, освободив руки, решительно обнял девушку за плечи.

– Успокойся, Элизабет! Что ты говоришь? Разве манекены могут ходить?

– Каспер не манекен! – возразила она. – Он кукла-марионетка!

Слезы душили Элизабет. Шквал эмоций захлестнул ее, лишив способности логически рассуждать. Растерянность сменилась отчаянием. Горе ее было настолько велико, что она едва держалась на ногах.