Элизабет пошарила рукой на полке, где обычно стояло вино. Пусто. Она нагнулась и заглянула в столик.

– Ой! – не сдержалась она от горестного восклицания.

– В чем дело? – осведомился Квинт, моментально возникая в дверях кухни.

– Я была уверена, что в доме есть вино, – сокрушенно ответила Элизабет.

Квинт посмотрел сначала на бокалы для вина, потом на Элизабет. Заглянув в его глаза, она вздохнула с облегчением, убедившись, что ни стол, накрытый с такой любовью на двоих, ни кровать не вызвали у него ассоциаций, которых она опасалась.

– Тоже мне – проблема! – ответил Квинт, направляясь в прихожую и снимая с вешалки пальто. – Ты и оглянуться не успеешь, как я вернусь.

С этими словами он поспешил на улицу. Элизабет прислонилась к дверце холодильника – смущенная и растерянная, полная сладостных надежд и неясных страхов.

Неожиданно раздался звонок в дверь. Элизабет пошла открывать, недоумевая, кто бы это мог быть. «Квинт не мог вернуться так быстро, – подумала она. – За это время он, вероятно, только дошел до машины». Элизабет торопливо открыла дверь.

– Ники! – удивленно воскликнула она.

Мальчик стоял на пороге, засунув руки в карманы пальто. Щеки его раскраснелись от мороза, на одежде блестели капельки влаги. Снег шел весь вечер, не переставая. Наверняка Ники вновь проделал пешком путь от самого отеля.

– Что произошло? Почему ты на улице в такой поздний час, Ники? – Элизабет вздрогнула от звука собственного голоса. Сходство с интонациями Надин, которое она сама уловила, не могло ее порадовать.

Элизабет затащила Ники в квартиру, приложила ладони к покрасневшим от мороза ушам. Ники стоял, молча покусывая губы и уставясь в пол.

– Ну, входи, погрейся, – миролюбиво сказала Элизабет. Она не собиралась больше ворчать на мальчика.

Ники робко вошел в гостиную, где на двоих был накрыт стол, а на столе стояла незажженная свеча в подсвечнике. Элизабет усадила мальчика на диване. Несмотря на яркий румянец, Элизабет заметила, как побледнел Ники, заметив четырех оставшихся у нее кукол. Куклы сидели рядком, прислонившись к стене.

С тех пор как Ники вошел в квартиру, он не произнес еще ни единого слова. Куда исчезли утренняя раскованность и беззаботность? Сейчас он опять выглядел напряженным, словно его тяготила какая-то тайна. Элизабет подсела к мальчику поближе.

– О чем ты думаешь, дружок?

В ответ Ники лишь пожал плечами.

Элизабет решила не торопиться и сдержать свое любопытство, почередно прикладывая теплые ладони то к рукам, то к ушам Ники.

– Ты чем-то огорчил тетю? – продолжала расспрашивать она.

После некоторого колебания Ники отрицательно замотал головой.

– Ну тогда, может быть, маму?

Ники вновь только помотал головой. Для разговора с этим ребенком требовалось поистине ангельское терпение.

– Скоро у тебя появится отчим. Наверное, это тебя тревожит? – На этот случай у Элизабет было заготовлено немало утешительных слов. Насколько она знала Байрона Томпсона, он был симпатичным человеком и чем-то напоминал ей Гранта.

В ответ Ники опять дернул плечами и вяло пробормотал: – Не-е-е, он нормальный.

– Всего лишь?

– Ну, конечно, не такой хороший, как мистер Лоренс, но тоже ничего. – При упоминании о Квинте взгляд Ники оживился. Это продолжалось всего несколько секунд. Потом Ники вновь мрачно уставился себе в колени.

Элизабет стало ясно, что так она ничего от Ники не добьется. Тогда она решила немного ускорить дело.

– Ники, – вновь начала Элизабет. – Я ведь понимаю, ты шел сюда пешком, по морозу вовсе не за тем, чтобы вот так просто посидеть. Ты ведь хотел мне что-то сказать? Я же не умею читать мысли. Может, ты хотя бы намекнешь, в чем дело?

Ники покосился на кукол, сидевших возле стены. Элизабет затаила дыхание. Уже несколько дней она не могла избавиться от мысли, что Ники что-то известно об исчезновении Каспера. Возможно, он собирается наконец открыться ей?

Элизабет похлопала мальчика по щеке и ласково спросила:

– Это касается Каспера?

Ники поднял глаза на Элизабет. В них мелькнула отчаянная решимость. Он дважды глубоко вздохнул и открыл было рот, но не смог произнести ни слова. Беспомощно поглядев на Элизабет, Ники снова опустил глаза и отрицательно покачал головой.

Элизабет начинала терять терпение, хотя и старалась не подавать виду. Ники, несомненно, хочет ей о чем-то рассказать. Что же ему мешает? Ладно, что бы то ни было, сегодня она непременно это выяснит.