Ники отрицательно замотал головой в ответ. Он прищурился, о чем-то размышляя, и Квинт догадался, что мальчик проигрывает в голове различные ситуации.

– Ты хотел еще о чем-нибудь спросить?

– Гм… да, сэр. – Ники в нерешительности покусывал губы.

– Ладно, чтобы побороть страх, испробуй мой рецепт, – с улыбкой посоветовал Квинт. – Сначала убедись в том, что тебе действительно необходимо то, что ты собираешься сделать. Потом сделай дважды глубокий вдох, быстро сосчитай до трех, а тогда уж излагай.

Ники на мгновение замер, потом засопел и, закрыв глаза, выпалил:

– Можно я днем опять приду?

– Замечательная мысль! – ответил Квинт и потрепал мальчика по гладко уложенной шевелюре. – Конечно, приходи. Но ты должен снять этот костюм, надеть джинсы и кроссовки и принести записку с разрешением от мамы.

– Мамы нет, – приуныл Ники. – Она на весь день уехала к родственникам.

– А тетя?

– Пошла по магазинам.

Квинт чуть не выругался. И еще удивляются, что с парнем проблемы! Да ведь до него буквально никому нет дела.

– Ладно, Ник, вот что я тебе скажу. Разок я возьму на себя ответственность. Ступай, сними свою парадную амуницию. Место на занятиях я тебе обеспечу, даже если мне придется кормить тебя под столом. А записку от мамы принесешь завтра.

– Завтра? – радостно переспросил Ник. – Значит, завтра я тоже могу прийти?

– Если будет записка, то можешь.

На ходу стягивая галстук, Ники опрометью кинулся к двери. Квинт вышел следом. Он надеялся, что поступил правильно, интуитивно чувствуя, что, несмотря на все пересуды о неблаговидном поведении Ники, мальчик гораздо больше нуждался в друге, чем в надзирателе. Ну а даже если его оценка ошибочна, то все равно полезно, чтобы Ники привык к нему. Так ему удастся узнать что-нибудь о Каспере.

Все три двери, ведущие в банкетный зал, разом открылись. Шумная толпа выплеснулась в коридор. Участники семинара, напоминающие скорее группу школьников, оживленные и возбужденные, столпились, привлеченные игрушкой, прикрепленной на конце длинной проволоки. Элизабет замерла на месте, и толпа двинулась мимо, обходя ее, словно неподвижную колонну.

Элизабет не поверила своим глазам. В середине толпы шел Ники. Всецело поглощенный игрушкой, он проследовал мимо, не заметив ее.

Последним в дверях появился улыбающийся Квинт. В отличие от остальных, Квинт тут же увидел Элизабет. Улыбка его стала еще шире. Квинт остановился и нацелил ладонь в ее сторону. Шарик, не долетев примерно дюйма до лица девушки, возвратился к Квинту, с треском ударившись о ладонь.

Элизабет даже глазом не моргнула.

Улыбка на лице Квинта потускнела.

– Ты потрясающе придумала, – начал Квинт, – на сегодняшних занятиях использовать как наглядное пособие игрушки йо-йо и хотдоги. Кстати, держу пари, что ты не знала. Я три года провел в этом городе в интернате.

По-прежнему никакой реакции.

– Тогда я встретил одну девчонку. Лучше ее не было на всем свете, – продолжал Квинт. – Огненно-рыжие косички и веснушки – короче, невинные уловки, которые сводят с ума. В общем, я влюбился. И приобрел весьма поучительный опыт.

Наконец до Квинта дошло, что Элизабет всерьез за что-то сердится на него. Он снял с пальца нитку и, сложив игрушку, спрятал ее с глаз долой.

– Ну, довольно, Элизабет. Объясни, в конце концов, что произошло?

– Что делает Ники на твоем семинаре? – задала свой вопрос Элизабет, оглянувшись на удаляющуюся по коридору толпу.

– Ах, ты об этом, – облегченно вздохнул Квинт. К нему возвратилась прежняя беззаботная улыбка. – Я подумал, что до тех пор пока я способен удерживать внимание одиннадцатилетнего мальчика, я способен владеть и всей аудиторией.

– Он не игрушка, Квинт. Как ты мог дойти…. до того, чтобы использовать ребенка в своих интересах?

– Использовать ребенка? – Улыбка сбежала с лица Квинта. Казалось, он потрясен словами Элизабет. Вдруг Квинт схватил ее под руку и сердито потащил за собой.

Очутившись в холле, Квинт заглянул подряд в несколько комнат. Свободной оказалась только третья. Квинт впихнул в нее Элизабет и закрыл дверь. Он не был стороником методов, которые Тарзан опробовал на Джейн, но Элизабет не оставила ему выбора.

Теперь, когда они были одни в комнате, вдруг оказалось, он не знает, что теперь делать. Разумеется, Квинт понимал, чего ему хотелось бы. И наряд Элизабет вполне соответствовал этим желаниям. Взглянув на нежно-розовую блузку из мягкой ткани и юбку, плотно облегающую фигуру девушки во всех соблазнительных местах, Квинт почувствовал, как на лбу выступила испарина.