Пока мы разговаривали, матросы закончили погрузку, и, кажется, подошли даже те, кого недоставало, потому как старпом быстро направился на капитанский мостик. Не прошло и пяти минут, как мы услышали команды боцмана, очень колоритного и голосистого дядьки, который начал гонять матросов и вскоре «Морская дева» как крылья расправила паруса и начала маневры на выход их бухты.

Нам предстояло плыть четыре дня.

Поскольку на таком ограниченном пространстве, как корабль, особо заняться было нечем, так как обещанную мне экскурсию провели в первые же два часа, рассказав и показав всё, что было можно и нельзя, то дальше Дар решил продолжать тренировки, причём поединки на мечах он чередовал занятиями по магии, которые мы возобновили. Нам выделили место на баке, где мы не мешали работе команды, а они, в свою очередь, не мешали нам. И вплоть до самих сумерек, прервавшись только на обед и на ужин, Дар гонял меня сталью и заклинаниями. Мне нравилось. Ему тоже.

Первые сутки путешествия прошли спокойно, ветер стабильно надувал паруса, унося корабль всё дальше и дальше на юго-запад от большого материка. Но уже на вторые сутки погода заметно испортилась: спокойное море как-то внезапно превратилось в клубившуюся пенными барашками стихию, волнами набрасывающуюся на корабль. Ветер немного поменялся и задул сильнее, предвещая то ли грозу далеко в море, то ли близость шторма.

Я стояла на палубе, заворожено смотря на разбушевавшуюся стихию, но, краем глаза замечая спокойствие моряков, приглушала волнение. Ян и Дар сидели в каютах, хотя я приглашала их присоединиться ко мне. Оказалось, что их обоих мутит, причём настолько, что проблематично даже с койки встать. На мой вопрос о том, как же они раньше плавали с такой морской болезнью, ребята, смущаясь, признались, что им всегда везло на погоду и в шторм они ни разу не попадали. Выразив своё сочувствие, я спросила, что им нужно, водички там или ещё чего, но вмиг зеленоватый цвет лица ясно ответил на мой вопрос, и я благоразумно оставила их одних.

Ветер не утихал, но и не возрастал, волны по-прежнему били о борт корабля, но подошедший ко мне дядя Нис заверил, что сильного шторма не будет, он пройдёт далеко в море, в стороне о нас, а то, что мы заденем, не стоит и разговора. Уточнив, уверен ли он в этом, получила решительный кивок и, окончательно успокоившись, спустилась в каюты. Проверив Яна и Дара, благополучно спавших, вошла к себе в каюту. Саф свернулся калачиком на койке и только приоткрыл на секунду глаза, когда я села рядом с ним. Котёнку совсем не нравилось это путешествие, и он всё время спал, даже особо не шаля. Погладив его, я улыбнулась: прошло ведь всего лишь несколько недель с момента нашего знакомства, а я уже не представляла свою жизнь без него. Он стал мне настоящим другом, чувствующим мои эмоции, настроение и дающим поддержку, когда я в ней нуждалась. И, кроме того, его шалости поднимали настроение не только мне, но и Дару с Яном.

Звук рынды разнёсся по всему кораблю, оповещая и экипаж, и нас о готовом ужине. Справедливо полагая, что ребята вряд ли рискнут поесть, пошла в кают-компанию, где мы обычно ели в обществе дяди Ниса, старпома Рафида и ещё двоих моряков — помощников капитана. Им были Алои, второй помощник, который отвечал за погрузку и разгрузку, загруженность трюмов, их чистоту и безопасность, и Матеро, третий помощник — штурман. Боцман и Симон к нам никогда не присоединялись, кушая вместе с матросами, хотя в любое другое время охотно отвечали на все интересующие нас (меня) вопросы.

Поужинав, я ещё немного побродила по палубе, но низкие тучи, сильный ветер и брызги, постоянно летящие на палубу, быстро загнали меня вниз. Корабль по-прежнему подбрасывало на волнах, что немного убаюкивало, а потому, пододвинув Сафа в стенке, завалилась на койку и, поёрзав, заснула.

Проснулась внезапно и вначале не могла понять, почему. Прислушавшись, услышала ровное сопение котёнка, но, кроме этого, никаких звуков не было.

Вот оно!

Я быстро оказалась на ногах, поняв, что меня насторожило во сне. На корабле, где даже среди ночи можно было расслышать приказы боцмана или его помощника (шкипера) и перекличку матросов, сменяющих часовых, сейчас было тихо. Слишком тихо.

Быстро закинув за спину ножны, я вышла из каюты и вначале проверила Яна и Дара. Они оба спали, раскинувшись на койках, насколько позволяла их ширина и не проснулись, когда я потрясла сначала одного, а затем и второго. Для воинов, обычно просыпавшихся при малейшем шорохе, это выглядело странно.

Поднявшись на палубу, я увидела, что все матросы и шкипер спали. Кто как, прислонившись в мачте, свернувшись в клубок на баке, просто растянувшись на палубе… Старший рулевой спал, всем телом навалившись на штурвал. Поднявшись на капитанский мостик, я убедилась ещё в одном: старпом, дежуривший обычно первую половину ночи, тоже спал, опустив голову на карту, расстеленную на столе.

Вновь оказавшись на палубе, я была уверена в том, что сейчас кроме меня, на «Морской деве» спали абсолютно все. Наведённый сон (а в том, что это был он, я не сомневалась, слишком ненормально всё выглядело) не подействовал только на меня, и то непонятно почему.

Корабль всё ещё качало, хотя волны были на порядок меньше, чем до того, как я заснула, хотя где-то на горизонте сверкали молнии. Частичное освещение корабля фосфорными фонарями компенсировало отсутствие луны и, задействовав ночное зрение, я могла прекрасно различать любые детали. Осмотревшись, не заметила ничего подозрительного, только тишина вокруг не давала расслабиться, действуя на нервы. Что-то должно было произойти, я всей кожей это ощущала, только пока не могла понять, откуда именно придет угроза.

Проходили минуты, но ничего не происходило. Всё также висела давящая тишина, плескались о борт волны и слегка поскрипывали снасти, но больше я ничего не слышала и не видела. Только что-то внутри меня не давало мне расслабиться и ждать пробуждения экипажа. А потому я снова и основа прислушивалась и, наверное, поэтому и не пропустила то, что вдруг началось.

Внезапно возле левого борта на расстоянии в несколько метров от корабля вспенилось море. Приблизившись к борту, я внимательно смотрела туда, но кроме пены, ничего подозрительного не было. Справа по борту наблюдалось тоже самое. Море бурлило, всё больше и больше, но настораживало меня то, что этот процесс не отставал от корабля, шедшего прежним курсом.