– А с чего вы взяли, что этого человека нанял я?! – неприязненно спросил он. – Может, это и есть убийца моей жены!

– Я ж вам говорю, – ласково пояснил Серега, – мы данного гражданина пробили по базе данных. Он является частным детективом, а в не очень отдаленном прошлом возглавлял вашу службу безопасности. Мы с ним встретились, Гектор Александрович…

Боря тоже находился на Петровке, и с ним вели задушевную беседу в другом кабинете, но Алексея Гиппопотам больше не занимал: он уже знал о нем все, что нужно.

– …и он нам рассказал, – продолжал Серега, – что следил за Аидой и фотографировал ее. Это работа частного детектива, а не наемного убийцы, согласитесь! При этом данную работу ему кто-то заказал… Он пока не выдал своего клиента, но кто ж это тогда, как не вы, а?

– Понятия не имею!

– Ох, как это неприятно! – намеренно лицемерно произнес Громов. – Придется нам как следует прижать оного гражданина! И выяснить, кто его заказчик! Но будет очень неловко, согласитесь, если он назовет ваше имя… А вы тут сейчас, сидя в моем кабинете, всяко отпираетесь. Хотя обязаны, по закону, помогать следствию!

Гектор не был пока в курсе, что Громову уже самое главное известно, но он, конечно же, живо представил, как легко Боря может расколоться: от этого полковника исходила внятная угроза. Внятная не словесно, а как-то подшкурно, на уровне поджилок, которые начинали непроизвольно трястись.

– Можно еще очную ставку между вами провести, – подлил масла в огонь Громов.

– Вы не посмеете! Вы знаете, кто я?!

– Конечно, конечно! – заверил его Серега. – Понимаю, вы нас всех уроете, – усмехнулся он. – Но… Вы же знаете, кто такой Дмитрий Тимофеевич? Это тесть ваш, да? Так вот, он нас уроет раньше вашего, если мы не найдем убийцу его дочери. И вас, если придется, заодно.

Голубые Серегины глаза сделались темно-серыми, грозовыми. На экране, конечно, не разглядишь, но Алексей отлично знал, как это умеет делать Громов. И как это работает. Сейчас наш парень начнет колоться!

Он как в воду глядел. Лицо Гектора вдруг преобразилось, черты приняли мягкое и искреннее выражение.

– Должен признаться… – Гектор даже чуток порозовел, вроде от смущения, – что вы поставили меня в очень неловкое положение…

Он сделал паузу, как будто ждал от Громова помощи, встречного вопроса, напора, который помог бы ему сдаться. Но Серега молчал.

Правильно, одобрил Кис. Чем больше его уговаривать, тем больше он будет ломаться!

И Гектора наконец прорвало. Он-де жену подозревал в неверности и потому нанял частного детектива, чтобы подозрения либо развеять, либо подтвердить.

Серега, конечно, уже знал об истинной цели этой слежки, но, понятно, желал услышать признание от Гектора.

– Вы ее ревновали? – очень задушевно спросил Серега.

– А вы как думаете? Конечно! Это моя жена! Как бы вы поступили на моем месте?!

Отличненько, Гектор. Громов такого поворота в разговоре и ждал.

– Я бы развелся. Коль скоро у меня были основания считать, что она меня разлюбила. Продолжать связывать женщину узами брака в подобном случае равнозначно насилию.

Гектор опешил. Некоторое время он думал, ища достойный ответ. И, похоже, нашел. Потому что заговорил горячо, словно ища сочувствия и понимания у бесчувственного полковника Громова:

– Я сначала хотел убедиться! Конечно, я не стал бы удерживать Аиду, но мне было необходимо понять, что с ней происходит!

– Пять недель, – сухо констатировал Серега. – Пять недель слежки, фотографий, которые свидетельствовали о том, что ваша жена влюблена в другого. Вам этих пяти недель не хватило, чтобы понять, что с ней происходит?! Лично мне бы хватило и первой недели, раз уж вы спрашиваете моего мнения. После чего я бы переговорил с женой и отпустил ее.

– Но я… Я не мог поверить… Я хотел убедиться…

Серега молча выложил перед ним несколько снимков. На всех стояли даты, так что сомневаться не приходилось: уже к концу этой первой недели лицо Аиды светилось таким счастьем, что природа ее чувств к другому стала бы ясна и школьнику.

Гектор посмотрел на снимки с некоторым отвращением, если не сказать с брезгливостью. Что не ускользнуло от внимания ни Сереги, ни Алексея.

– Вам этого было мало?

– Нет, но… Я, как бы это сказать… Я хотел убедиться, что их отношения зашли достаточно далеко…

– До постели?

– Вы бесцеремонны!

– Просто желаю ясности.

– Скажем, да.

– В таком случае я полагаю, что вы хотели собрать компромат на жену. Не ревность вами руководила, а желание ее скомпрометировать. Вопрос: зачем?