Этот кратковременный побег, за который Такер был снова осужден и получил дополнительный срок, укрепил его репутацию. Но главный свой «подвиг» он совершил спустя почти четверть века, после очередного ареста за вооруженное ограбление.

Летом 1979 года Такер находился в Сан-Квентине в корпусе строжайшего режима, который выдавался в океан и со всех сторон был окружен водой. Здесь было деревообрабатывающее производство, и Такер приступил к делу. У него было два сообщника, Джон Уоллер и Уильям Мак-Гирк. Из обрезков дерева и листов фанеры они незаметно вырезали какие-то непонятные детали и прятали их под брезентом. Из электромастерской они стащили два двухметровых шеста и несколько корзин, из мебельной — пылезащитные чехлы, краску и клейкую ленту. Все это они сложили в коробки с надписью «канцтовары».

Подготовка заняла несколько месяцев. 9 августа Такер и оба его сообщника во время прогулки во дворе обменялись знаками: все готово. Уоллер и Мак-Гирк встали на стреме, а Такер возился на лесопилке: складывал из заготовок четырехметровый катер.

— Стук молотка услышали бы, поэтому я скреплял детали только скотчем и винтами, — вспоминает Такер.

Краски хватило только на один борт, как раз на тот, которым катер будет обращен к сторожевым вышкам. Товарищи торопили Такера, но он тем не менее старательно вывел на борту название: «Трам-пам-пам». Уоллер, которому шестидесятилетний Такер казался стариком, позднее говорил репортеру лос-анджелесского «Таймс»:

— Лодка получилась просто красавица!

Заключенные надели бескозырки и свитера. Одежду Такер заранее покрасил в ярко-оранжевый цвет и намалевал на ней логотип яхт-клуба «Марин» — яхты этого клуба нередко проплывали мимо окон тюрьмы.

И вот уже катер спущен на воду. Ветер дул со скоростью более двадцати узлов, и лодчонка заплясала на огромных волнах.

— Ни капли не просочилось внутрь, — похвалялся Уоллер. — Если б не эти проклятые волны, мы бы хоть до Австралии догребли.

Но едва они вышли из охраняемой акватории Сан-Квентина, как перевернулись. Со сторожевой вышки видели, как три человека, цепляясь за опрокинувшуюся лодку, гребут к берегу. Их окликнули и предложили помочь, но «яхтсмены» ответили, что справятся сами. Для пущей убедительности Мак-Гирк приподнял руку и крикнул:

— Потеряли пару весел, но мой Timex знай себе тикает.

Охранник, не подозревавший о побеге, только рассмеялся.

Когда побег обнаружили, поиски беглецов развернули по всей Калифорнии. А тем временем из Техаса и Оклахомы пришли сообщения о серии налетов. Преступники действовали по единой схеме: входили в магазин или банк и, размахивая оружием, требовали денег, после чего отбывали в угнанном автомобиле.

Свидетели показали, что все трое были немолоды, у одного даже заметили слуховой аппарат в ухе. Их стали сравнивать с персонажами фильма «Уйти красиво» и окрестили «бандой стариков».

— Да, в то время я был классным грабителем, — хвастался Такер.

В разговоре со мной он благоразумно избегал признаваться в каких-либо конкретных делах («Кто его знает, — говорил он, — может, срок давности еще не истек») и никогда не называл имена подельников («Кое-кто из них еще жив»), но утверждал, что по-настоящему овладел искусством налетчика лишь тогда, к шестидесяти годам.

Однажды за разговором Такер вдруг подался ко мне и неожиданно принялся обучать меня своему ремеслу.

— Прежде всего нужно выбрать местечко поблизости от шоссе, — начал он, азартно поблескивая глазами из-под очков, как будто так и видел это местечко. — Затем изучить все хорошенько. С кондачка такие дела не делаются, ты должен знать этот банк, как свой дом родной.

В старые времена грабители вели себя, как ковбои, — продолжал он. — Врывались в банк, стреляли в воздух, «на пол!» и все такое. Но я считаю, насилие — первый признак дилетанта.

Лучшие налетчики, в глазах Такера, — артисты, умеющие подчинять людей одной лишь силой личности. Многие даже прибегали к гриму, репетировали, чтобы войти в роли.

— Ограбление — это искусство, и нужно все делать по правилам, — утверждает Такер.

И если в молодости он и сам любил пошуметь, то с возрастом усвоил более сдержанную, — как он это называет, более «естественную» манеру.

— Теперь инструменты, — продолжал он. — Лучше всего использовать бесцветный лак для ногтей, намазать им кончики пальцев (можно, конечно, и перчатки надеть, но в жару они привлекают внимание), еще понадобится стеклорез, кобура, мешок (побольше, чтоб бабки влезли) и, естественно, пистолет — 38-й калибр, или полуавтомат, или что сумеешь раздобыть.

Пистолет Такер называл «всего лишь бутафорией», но без «реквизита» не поставишь «спектакль».

Но был и самый главный фокус, который, собственно, обеспечивал успех «банде стариков» (лично он предпочитает именовать это «фирменным знаком Такера»): тот слуховой аппарат, который упоминали свидетели, на самом деле был сканером, с помощью которого Такер прослушивал все переговоры на полицейской волне: если бы в участок поступил сигнал тревоги, он бы сразу об этом узнал.

Разволновавшись, старый грабитель вытянул из кармана платок и утер пот.