— Следовало ожидать, — продолжила бабушка, бесконечно помешивая уже заледеневший, наверное, чай. — Явился! Ошеломил. Заинтриговал. Ослепил.

Они обменялись ядовитыми улыбками. Лидия словно пункты обвинительного приговора зачитывала:

— Вы же понимаете, что вы — единственный… да просто первый взрослый яркий мужчина, встретившийся Агате! В этом-то все и дело! Вы не дали ей вырасти, оглядеться, выбрать, наконец…

— Бабушка, ну зачем ты так говоришь?! Я уже выбрала!

Бабушка не обращала на нее никакого внимания.

— Я собираюсь и дальше и дольше, — холодно заявил Келдыш, — оставаться единственным.

Лидия подняла брови.

— Даже учитывая наш семейный темперамент?

Игорь заломил бровь — ответно.

— А насколько вы знакомы с нашим семейным темпераментом?

Лидия со звоном бросила ложечку на блюдце. Агата вздрогнула.

— И что дальше?

— Я — больше не ее куратор…

— Бог услышал мои молитвы!

…а так как Агате больше шестнадцати, она может жить, с кем пожелает, и даже зарегистрировать брак.

— Однако вы основательно подготовились. Интересно только, сегодняшним утром, или прикрывали тылы заранее? — Лидия вперила в Игоря указующий палец: — Вижу, у вас разбита губа. Все-таки досталось от моей внучки?

Келдыш и глазом не моргнул.

— Сопротивлялся насилию!

Лидия фыркнула. Предательски краснея, Агата уставилась в свою чашку. Бабушка ни за что не поверит, но ведь… он сказал правду.

…Было мгновение, когда Келдыш остановился. Замер. Обхватил ее лицо ладонями, выдохнул:

— Подожди… что мы дела…. что я делаю?..

Вжаться, вцепиться, обхватить руками-ногами, не отпускать никуда! Но Келдыш все же отодвинулся. Теперь-то Агата понимала — просто перевести дыхание, успокоиться… А тогда она впала в панику: он постоянно уходит, ускользает, и она снова и снова остается одна!

И Агата от отчаянья набросилась на него с кулаками.

— Если вы сейчас же… немедленно! Не вернетесь… Да я вас просто… убью!

Он пытался удержать ее руки, но Агата колотила его по голой груди, хлестала по плечам (только ладони отбила!), и даже умудрилась заехать кулаком в лицо. Игорь с шипением дернул головой, и она с удовлетворением обнаружила, что разбила ему костяшками нижнюю губу. В тот же миг Келдыш схватил одной рукой ее руки за запястья, опрокинул обратно на кровать, навалился, придавил собой. Сказал мрачно:

— Да уж, Мортимер, умеете вы подбирать убедительные доводы!

…Сейчас Келдыш продолжал все тем же подозрительно кротким тоном:

— Вы же сами сказали про ваш семейный темперамент! Вот если, например, вспомнить вашу собственную юность…

Агата навострила уши:

— Бабушка?..

Бабушка, быстро глянув на внучку, сказала:

— Не стоит углубляться!

— Не стоит так не стоит, — губы Келдыша дрогнули, как будто он изо всех сил сдерживал смех. — Вернемся в настоящее. Или вы хотите убедиться… как это?.. в серьезности моих намерений?

Старшая Мортимер отмахнулась:

— Еще бы у вас были не те намерения! Ответьте мне на один вопрос, Келдыш, это тоже входило в ваши планы?

Планы? Какие планы? Агата переводила взгляд с одного на другую. Игорь криво улыбнулся:

— О нет, Лидия. Я просто все еще непоследователен.

— И как же вы представляете дальнейшую агатину жизнь?

Агата переводила глаза с одного на другую. Спросила неуверенно:

— Мы будем жить все вместе?

Ответы были молниеносными и одинаковыми:

— Нет!

— Нет!

В глазах бабушки впервые за весь разговор появился веселый блеск. Она спросила — с нескрываемым злорадством:

— Насколько понимаю, вы собираетесь стать моим… внучатым зятем? И как вам перспектива иметь такую тещу, а? Зятек?

— Вы — мой ночной кошмар, мадам, — откровенно признал Келдыш. — Да и дневной тоже.

— Единственное, что меня в этой ситуации радует!

…Агата сделала шаг, еще шаг. Осторожно заглянула в кухню. Келдыш стоял у окна и говорил через плечо:

— …все будет так, как она захочет.

— Чешуистая чушь! — уже утомленно отозвалась бабушка. — Агата влюблена и будет делать все, лишь бы вам угодить, только бровью поведите… Сама была такой же дурочкой.