— Ну, как там было? — тихонько спросил Сет. — Я беспокоился за тебя. Там действительно было так плохо, как ты боялась?

— Нет, — ответила я, прислоняясь головой к его груди. — На самом деле было… довольно здорово. Ты не поверишь, но у меня уже есть работа. В смысле… не на деньги Ада.

— Ты здесь и такой не могла получить, — заметил Сет.

— Да, на этом ирония не кончается. Я буду работать в шоу в Лас-Вегасе, этакая девушка в блестках.

Сет провел рукой по моим волосам.

— Это и правда удивительно. И здорово. Если хочешь попрактиковаться, с радостью тебя покритикую, конструктивно.

Я улыбнулась.

— Посмотрим.

Последовала долгая пауза.

— Значит, это все правда. Все это.

— Да, — едва слышно сказала я. — Это правда. — Я почувствовала, как Сет напрягся и от него стало волнами исходить беспокойство. — Все в порядке. Мы с этим справимся. Еще целый месяц остался.

— Знаю, что справимся, — ответил Сет. — Мы с тобой переживали и более безумные ситуации, не так ли?

— Более безумные не всегда означает более тяжелые, — заметила я. — Вот, например, когда в прошлом месяце Питеру пришло в голову сделать подсвечник из банки от чипсов «Принглс», идея была достаточно безумная, но нам удалось легко справиться с последствиями, потому что мы нашли в квартире огнетушитель.

— Вот как? — сказал Сет. — Именно это я в тебе и люблю. Я не назвал бы такую ситуацию безумной. Безумна сама жизнь с тобой, Джорджина. Ты все понятия перевернула с ног на голову.

Сет поцеловал меня в лоб. Мы притихли и молча смотрели фильм, хотя, подозреваю, Сет так же мало следил за развитием сюжета, как и я. Мы погрузились в свои мысли; я не выныривала на поверхность, пока не услышала, как Ян сказал Морган:

— Мне больше нравятся настоящие сказки. Они такие неоднозначные, ты, наверное, никогда их и не слышала.

Я взглянула на часы и села прямо.

— Пойду проведаю Андреа и спрошу, не хочет ли она съесть десерт. — Маргарет и Терри вскинулись и предложили сделать это вместо меня, но я махнула рукой, заверяя их, что сама справлюсь и они могут вернуться к игре.

Когда я вошла с пирогом на тарелке, Андреа сидела на кровати, подложив под спину подушку, и читала книгу.

— О, ты не должна была этого делать, — сказала она мне. — Надо было попросить Терри.

— Он занят покупкой и продажей собственности, — ответила я, помогая ей поставить тарелку на колени. — Я не могла прерывать это занятие. К тому же он и так много делает.

— Да, делает, — согласилась Андреа с тоской в голосе. — Они все делают. Даже ты. Так странно, что обо мне кто-то заботится. Я привыкла заботиться о других сама.

Я придвинула стул к кровати, думая про себя, что в последнее время на нем сидят на удивление часто. Рядом с Андреа всегда кто-то находился.

— Ну, это продлится недолго, — сказала я.

Эти слова вызвали еще одну слабую улыбку, и Андреа прожевала кусочек пирога.

— Ты оптимистка.

— А почему бы и нет? Ты сегодня отлично выглядишь.

— Отлично «иронически», как сказал бы Ян. Она провела рукой по своим мягким светлым волосам. — Но я чувствую себя лучше, чем раньше. Я не знаю. Все так зыбко. Бывают дни, когда я уверена в победе над каждой раковой клеткой в своем теле, а бывает, не могу поверить, что мне еще придется ходить по этой земле.

— Андpea…

— Нет-нет, так и есть. — Она прервалась, чтобы наколоть на вилку еще пирога, но во взгляде была такая глубина понимания, что стало жутко. Она напомнила мне Картера. — Я приняла это, согласилась с тем, что могу умереть, вероятность этого вовсе не исключена. Никто не хочет этого признавать. Никто не хочет говорить об этом. А я к этому отношусь спокойно. Если такова воля Божья, так тому и быть.

У меня аж живот скрутило. Я мало что могу сказать о Боге, но Небеса и Ад мне хорошо известны. Именно поэтому меня бесит, когда я слышу, как смертные принимают свою участь, объясняя ее каким-то высшим замыслом. В половине случаев мне казалось, что силы небесные просто походя забавляются.

— За себя я не боюсь, — продолжала Андреа. — Но вот за них всех. — Спокойствие сменилось самой настоящей человеческой тревогой, страхом матери за своих детей. — Терри сильный, удивительно сильный. Но даже ему тяжело. Он не справился бы один, вот почему я так рада, что Сет здесь. Просто не знаю, что бы мы без него делали. Он нас поддерживает, как скала.

Я беспокойно заерзала, но при упоминании о Сете по всем жилкам растеклось приятное тепло.

— Он восхитительный.