Надсмотрщик скептически посмотрел на них с Джейком.

— Нет, вы не годитесь. В вас еще слишком много жизни.

Он двинулся дальше.

— Значит, еще и силы есть, — крикнул ему вслед Дункан, чувствуя, что шанс на спасение может вот-вот исчезнуть. — Мы можем нарубить много тростника.

Надсмотрщик остановился, сплюнул.

— Чего это ты так рвешься рубить тростник, Татуированный? Может, вы с дружком недоброе задумали?

Дункан показал на ссадины от ярма, оставшиеся на плечах.

— Что мы, дураки? Просто надоело тележку таскать.

Надсмотрщик впился ему в лицо своими крысиными глазками.

— Только на один ломоть хлеба мы не согласны, пускай будет два, — подыграл Дункан. — Дураков нет задешево спины гнуть.

Один из рабов неуверенно захихикал и тут же получил от надсмотрщика удар палкой.

— Заткнись, пока я тебе башку не проломил!

И он снова воззрился на Дункана.

Тот мысленно молился так, как никогда в жизни.

— Ладно, черт с вами, — смилостивился надсмотрщик. — Идите за мной, парни. Но если будете дурака валять, я велю страже тут же вас пристрелить.

Дункан оглянулся на Джейка и первым зашагал вперед.

Негр ожил, его глаза загорелись огнем, а губы прошептали: «Домой».

— Это невозможно.

— Так ты идешь или нет?

— Подумай как следует. Что ты делаешь?

Беатриса стояла у открытого окна в ночном халате. Джунгли сливались в темную угрожающую массу.

— Ты должна думать не только о себе. У тебя ведь скоро будет ребенок.

— О нем-то я и думаю. — Джиллиан застегнула на шее ожерелье из бриллиантов и изумрудов, некогда подаренное ей Дунканом. — Я иду на это ради своего ребенка.

Она стала наскоро собирать вещи, необходимые в дорогу, Беатриса следовала за ней по пятам.

— Это безумие. Даже если ты доберешься до города, даже если кто-то согласится тебе помочь, все равно из Порт-Ройяла тебе не выбраться. Половина кораблей принадлежит Индиго, половина матросов работает на него. Тебе далеко не уйти.

— Все равно я должна попытаться. Нужно было сделать это давным-давно. Ты идешь со мной или нет?

Беатриса стиснула зубы.

— Если что-нибудь случится с тобой или с ребенком, я буду чувствовать себя виноватой.

Джиллиан пожала плечами:

— Тогда оставайся. Я пришлю за тобой, когда смогу.

Беатриса схватила сестру за руку.

— Ну пожалуйста, не делай этого, — взмолилась она. — Выходи за него замуж. Он будет о тебе заботиться. Он не сделает ничего плохого ни тебе, ни ребенку.

— Не могу.

— Но ведь в Англии ты вышла замуж за человека, которого совсем не знала. — Беатриса сложила руки на груди. — Когда отец подписал брачный контракт, ты заявила, что не выйдешь замуж за человека, которого не знаешь. Индиго ты знаешь гораздо лучше, чем тогда Дункана. А ведь граф Кливз мог оказаться плохим, жестоким мужем.

— Но не оказался. — Джиллиан поднесла палец к губам и продолжила шепотом: — Он не был плохим и не был жестоким. Я полюбила его, а он полюбил меня.

— И ты надеешься, что это повторится? — рассмеялась Беатриса. — Такое счастье часто на женскую долю не выпадает.

Джиллиан смотрела на сестру, но видела в этот момент перед собой Дункана, и это придавало ей сил.

— На меньшее я не согласна.

Беатриса пожала плечами:

— Ты делаешь ошибку.

Джиллиан повесила на шею мешочек с монетами.

— Мне некогда с тобой спорить. Я ухожу. Попробую сбежать.

— А как ты проберешься мимо стражи?

— Как-нибудь. Принимай решение, только быстро. Если ты останешься, я не обижусь.

Беатриса насупилась:

— Это безумие.

— Ты идешь или нет?

— Мне нужно переодеться. Я отказываюсь бегать ночью по джунглям в одном халате.

Джиллиан улыбнулась.

— Только скорей. Через час в доме начнут просыпаться. Через два часа заметят наше отсутствие. Мы должны как следует оторваться.

Беатриса тихо вышла из комнаты.

Джиллиан вернулась к ночному столику, чтобы взять серебряную расческу, которую подарил ей Дункан.