Врач, уже собравшийся уходить, сел обратно на стул. История с Крепом, действительно, заслуживала особого внимания, потому что демонстрировала еще одну особенность поведения моледы. Когда Никос спросил Крепа — зачем он укусил соседа, тот объяснил, что внезапно испытал сильное желание и не смог сдержаться. Тут-то и выяснилось, что подобное желание Креп периодически испытывал и раньше, да вот только кусать было некого. А здесь появился сосед. Ну и, не сдержался…

Никос провел тщательное исследование покусанного и обнаружил у него в крови моледу-матку. Поведение жертвы не оставляло сомнения — мужчина стал клозом Крепа. Это было очень странно: ведь смешения крови Крепа и крови его соседа не происходило. Как же моледа Крепа могла проникнуть в кровь нового подопытного?

А через пять дней произошло еще одно неожиданное событие. К покусанному мужчине вернулось его сознание, а моледа исчезла из крови, словно растворилась.

— У меня есть предположение, — закончил рассказ Никос, — что в определенные периоды активности моледа может передаваться не только через кровь, но и через слюну бихрона или клоза. Но эффект в подобном случае носит кратковременный характер. Через какое-то время моледа распадается в крови нового носителя, назовем его "клоз-эрзац", и к нему возвращается "родное" сознание.

Яхаве долго молчал.

— Я уже ничему не удивляюсь. Знать бы, что эта моледа выкинет в следующий раз…

— Вы боитесь? — после паузы неуверенно спросил хирург.

— Честно? — Яхаве усмехнулся. — Если я чего и боюсь, то только смерти. В отличие от вас. Вернее, даже не боюсь, а просто не хочу умирать. После вашего открытия меня не покидает ощущение, что моя жизнь только начинается. Так что, непредсказуемость моледы мне даже нравится. Попробую ее обуздать.

Операция прошла успешно. Никос вживил Яхаве чип, подсадил моледу-матрицу, а затем наступила очередь Азаза. И уже трое суток в палате Яхаве, на соседней с ним койке, лежало новое существо — Яхаве-Азаз. Теперь Яхаве было с кем советоваться. Тем более, что чувствовал он себя после операции неплохо. И это невзирая на то, что раковое заболевание уже перешло в третью стадию.

Никос проведал олигарха на следующий день после того, как был создан бихрон в теле Азаза. Яхаве находился в палате один: Яхаве-Азаз работал в его кабинете. Империя олигарха требовала постоянного наблюдения и управления, и из кабинета осуществлять эти функции было гораздо удобнее.

Врач присел на стул около кровати, пощупал у Яхаве пульс, осмотрел роговицу… Вид олигарха ему не очень понравился. Но сказал он иное:

— Что же, для вашего возраста и состояния здоровья все даже очень неплохо. А каково самочувствие?

— Не сказать, что ощущения очень приятные. Помогите, я приподнимусь. Да, вот так, — Никос переложил подушку, и Яхаве полуприсел на кровати. — Между нами, пока Азаза нет. Самое печальное, что создав клона, я не почувствовал себя бессмертным. Ведь он, это он, а я, это я. Какое-то в этом содержится противоречие.

— Я вас предупреждал о таких последствиях. Проблему можно решить лишь одним способом: при пересадке чипа и моледы-матрицы надо сразу умерщвлять предыдущего носителя сознания, то есть того, кто является оригиналом по отношению к клону. По крайней мере, не стоит затягивать процесс совместного существования. Иначе дуализма не избежать. С другой стороны, пока вы в единственном числе, всегда существует риск внезапной смерти. Наличие хронота или бихрона — единственная гарантия. Так же, как дети — единственная гарантия того, что от человека хотя бы что-то сохранится. Хотя бы — на генетическом уровне.

— А что происходит с моледой, когда умирает носитель? Она тоже умирает?

— По логике вещей она должна умирать по мере распада крови, потому что питается энергией крови. Но специально таких экспериментов пока никто не проводил. Для этого надо убить бихрона или клоза, того же Крепа, и посмотреть, что из этого выйдет.

— Так убейте.

Врач замялся.

— Жалко как-то… Я не в том смысле. Просто Креп очень ценный экземпляр с точки зрения всего эксперимента.

— Так убейте кого-нибудь другого. Обезьяну хотя бы. Мне надо знать, что произойдет с моледой в этом случае.

— Еще указания будут? — спросил Никос после паузы.

— Сегодня — пока нет.

Убедившись, что пересадка сознания осуществлена без всяких нежелательных последствий, оба Яхаве, старый и молодой, решили, что могут посвятить Никоса в следующую часть плана. Совещание провели в палате, где по прежнему продолжал находиться Яхаве.

— Скоро, меньше, через месяц, стартует экспедиция на Радую, — сказал Яхаве хирургу, когда тот пришел в палату. — К тому времени вы должны пересадить мой чип Адамату.

В лице Никоса что-то дрогнуло, но он промолчал. Хирург выглядел подавленным.

— Не делайте вида, как будто кого-то хороните, — с раздражением продолжил Яхаве. — Ваша совесть чиста. И вообще — ничего страшного не происходит.

Олигарх покосился на Яхаве-Азаза, сидящего на соседней кровати, и цинично заметил:

— Вон же, ничего особенного с ним не случилось. Всего лишь стал моим клоном.

Яхаве-Азаз молча улыбнулся.

— Мне поздно думать о совести, — мрачно ответил Никос. — Делайте, что хотите со своими детьми и внуками. Вы вправе поступать так, как сочтете нужным.