– Грабители не знают дипломатов по именам, но прорывом несомненно командовал военный, то есть либо дриксенец, либо алат. На закате через предместья на юго-запад пробился еще один сборный отряд. Видимо, отсеченные от главных сил военные. Эти уходили налегке, и мародеры их не тронули.

Основные события разгорелись ночью. Либо нам не повезло со свидетелями, либо таковых не осталось. Мы точно знаем, что после обеда к Старому парку стали стекаться… не впавшие в безумие горожане. Его высокопреосвященство, Проэмперадор и генерал Карваль были там же. Когда стемнело, беженцев начали выводить из города; сперва им сопутствовала удача, но у ворот Лилий началась резня, которую прекратили пожары.

Брошенных телег и повозок очень мало, так что колонна из города ушла. Наверняка ее прикрывали, наверняка многие из стоявших в заслонах погибли либо в бою, либо от огня. От ворот Лилий уцелевшие могут двигаться только на юг.

– Их можно догнать? – спросила Арлетта, почти зная ответ. – Они вышли позже и, если там горожане, идут медленней посольского обоза.

– Там мародеры, – ровным голосом напомнил Пьетро. – Люди все еще бегут из города, и бегут вслед за Проэмперадором…

– Значит, он жив?!

– Для беженцев – несомненно. Они хотят оказаться под защитой, а мародеры желают грабить. Убивать и насиловать они хотят тоже, но это дополнительный приз. Разбойники сбиваются в конные шайки по нескольку десятков человек и тянутся на юг. Нам встречаться с ними излишне.

– Сударыня, – подал голос отдышавшийся Сэц-Пуэн, – давайте… Лучше отступать на север. Мы догоним дриксенцев.

К Ро, если только он жив, ехать нельзя! Не из-за разбойников, хотя их со счетов не сбросить, – из-за Марианны. Военные вправе плакать, когда их война или хотя бы сражение окончены, не раньше.

– Хорошо, – кивнула графиня. – Хорошо в том смысле, что не стоит искушать мародеров. Мы налегке и на лошадях, так зачем нам плестись с обозом?

Внимательные светлые глаза, встревоженный черный. Они послушают, потому что один спешит к своему кардиналу, а второй жаждет обрести начальство, и желательно военное.

– Я думаю… – Думала она вчера, но немного неуверенности одинокой стареющей даме не повредит. – Думаю, лучше всего отправиться к армии одного из моих сыновей. Лионель должен быть ближе, а мародерам в той стороне делать нечего. Вы согласны?

– Да! – сверкнул глазом Сэц-Пуэн. – Да!

– Нужно узнать дорогу. – Пьетро был спокойней, но решение ему нравилось. – Помнится, отсюда в ту сторону ведут лишь проселки.

– Мэтр Шабли! – Комендант чуть не хлопал в ладоши. – Он вычертил карты всего Кольца. Видите, как удачно…

Хилый мерзавчик балуется картографией? В самом деле удачно, но, главное, она скоро увидит Ли! Вот так и понимаешь, что тебе есть, к кому бежать, на кого вывалить то, что скопилось и в голове, и на душе… Ли поймет, должен понять, или она не понимает его. То, что творится в Олларии, по зубам только старшему с Росио. Ну, может быть, еще Валмонам и Левию, если бы тот успел вернуть свой эсператизм к своему же Адриану, только мародерские души нужно не спасать, а упокаивать. По возможности картечью.

– Сударыня, с вашего разрешения… Я займусь сборами. Лучше не медлить!

– Вы меня спрашиваете? – Глаза пошире, как в молодости, когда старый, нет, еще молодой ызарг Штанцлер принимался восхищаться Рафиано и Савиньяками. – Но ведь комендант – вы. Я даже не гостья, беженка.

– Сударыня!..

Подавился чувствами, чихнул и умчался. Первым делом предупредит своего Шабли. Если их не разлучить, ментор вцепится в доброго вояку, как омела в дуб. Намертво и с презрением, тех, из кого сосут соки, всегда презирают.

– Пьетро, вы в самом деле готовы ехать к Северной армии?

– Я за вас отвечаю. Когда вы воссоединитесь с сыном, моя совесть будет спокойна.

– Вы ничего не сказали о маленьком Октавии.

– Мне нечего сказать. Когда грабили дворец, ни принца, ни охраны там уже не было.

– Так дворец разграблен?

– Иначе и быть не могло. Я бы сказал, что именно это позволило беженцам беспрепятственно дойти до ворот Лилий. Дальше ушедших защищал пожар.

– Во время мятежа в Эпинэ, – задумчиво произнесла графиня, – были вожаки. Я не про Ро и даже не про Карваля… Сплошь и рядом возникали заводилы, подбивавшие десяток-другой крестьян на бунт. Потом они становились либо сержантами, либо мародерами…

– Бунт в самом деле не может не породить вожаков. Если это бунт, а не чума.

– Вы не были в Нохе?

– Я провел там ночь. Вы подумали о свечении? Оно исчезло.

– А я провела ночь над поучениями Эрнани Последнего. Его высокопреосвященство угадал, они в самом деле хранились в гробнице. Вы читаете по-гальтарски?

– С трудом.

– Иссерциал у меня шел не в пример легче. Правда, я не видела его рукописей… Боюсь, я буду разбирать этот манускрипт месяцами.

– Я вряд ли смогу быть вам полезен… В этом.