Шрифт:
— Белошубые хотят похитить мою жирную овечку, — сказал вслух Серый.
— Попрыгунчики мечтают слопать моего вкусного цыпленка, — задрожала от досады Лисуня.
Разбойники разбежались и в один момент прыгнули на зайцев. Но хищники просчитались: зайцы их заметили гораздо раньше, и они со всего маху столкнулись лбами в тот миг, когда зайцы уже стремглав неслись от полянки. Опамятовавшись от удара, волк и лиса сели друг перед другом.
— Ты бежала за зайчишками? А, Лисуня? — спросил Серый.
— Нет, у них слишком быстрые ноги, — потирая ушибленный лоб, ответила Лисуня.
— Зато это очень сытный ужин, сестрица.
— Этот ужин сначала надо догнать, Серенький… А я как раз чуточку приболела.
— Я тоже приболел и хочу здесь отдохнуть, — сказал волк.
— Отдохни в другом месте, — попросила Лисуня. — А я приму здесь от болезни снежную ванну.
С этими словами Лисуня стала расторопно разгребать снег.
— А я хочу здесь принять свою пищу! Не трогай мою овечку, рыжая паршивка! — закричал Серый.
— Ага, ты пронюхал о моем вкусном цыпленке, серый бандит! — завизжала лиса. — Прочь!
— Кто бандит? — подступил к лисе Серый.
— Ты, волчище! А кто паршивка?
— Ты, лисуха! А-а-а!
Серый с Лисуней схватились в ожесточенной драке. Они свились в один подвижный клубок, лаяли и выли так пронзительно, что с деревьев посыпались огромные комья давнего, черствого снега. Но вот они, наконец, уморились и запыхавшиеся сели на вершине горбатого сугроба.
— Ты чуть не выдернул мой красивый, привлекательный хвост, — плаксиво пожаловалась Лисуня.
— А ты едва не выцарапала мне острые, зоркие глаза, — злобно огрызнулся Серый.
— Чем бы я тогда заметала от собак свои следы?
— А как бы я стал отличать тихого барашка от волкодава?
Разбойники уныло замолчали. Но не надолго, первой нарушила молчание Лисуня. Она льстиво произнесла:
— Давай помиримся, серенький дружочек?
— Давай, конечно, золотистая кумушка, — согласился Серый.
Они дружелюбно потерлись мордочками. Лисуня сказала:
— Нам делить нечего. Мы же вместе вышли на охоту и добычу съедим вместе… Начнем с овечки.
— Почему с овечки? — насторожился Серый.
— Она большая, сразу оба наедимся. А цыпленка оставим на завтрак, я его в овраге в укромном месте зарою.
Серый немедля взбунтовался:
— Я сам управлюсь со своей овечкой. А ты грызи своего худенького цыпленка!
— Ты серая жадина! — раздраженно вскричала Лисуня.
— А ты рыжая хитрюга!
— Ты мне не веришь? — сердито спросила Лисуня.
— Запросто верю каждому зверю! Мышке-норушке, кроту и ежу, но тебе, лиса, погожу!
— Да чтоб с тебя волкодавы шкуру спустили!
— А твой хвост чтобы люди вместо метлы пристроили, рыжая ведьма!
— Чтобы тебе угодить в волчью яму!
— А тебе в капкан охотника!
— А тебе… тебе…
Лисуня в сердцах кинулась на волка и вырвала у него из гривы серый клок волчьей шерсти. Серый не остался в долгу и изо всей мочи ударил Лисуню по длинному чувствительному носу. Между ними завязалась новая потасовка. Они сражались до тех пор, пока обессиленные не повалились на снег, усеянный разномастной шерстью.
— Зачем мы деремся, серенький братец? — ласково спросила, отдышавшись, лиса.
— Не понимаю, золотце-сестричка.
— Тогда — мир?
— На целый век!
— Сейчас выроем сумку и…
— Съедим каждый свою пищу, — торопливо досказал волк.
— Ладно уж, я согласна, — вздохнула Лисуня.
Они споро начали разрывать сугроб. Вскоре показалась беленькая сумка, которую Новогодик носил через плечо. Серый первым заглянул внутрь и запустил туда свои лапы.
— Тут уйма всякой всячины, «о нет моей жирной овечки.
— И нет моего вкусного цыпленка, — простонала лиса, также запустившая в сумку свою лапу.
Серый прицелился в Лисуню:
— А не ты ли это утащила мою еду?
— Караул! — завопила лиса. — Это ты, негодяй, уволок мое любимое лакомство!
Серый угрожающе стал приближаться к Лисуне.
— Ну, теперь-то я растреплю тебя как мочалку!
— А я тебя расцарапаю так, что ты станешь похож на тигра!
И, бросив сумку Новогодика, разбойники в третий раз остервенело бросились в рукопашную схватку. Их истошные крики и привлекли внимание пробегавших мимо зайчат. Тимка с Симкой о чем-то посовещались и разделились на две стороны.