Шикарное место или не очень? Претенциозное? Модное? Вряд ли — откуда таким взяться в Лавилль-Сен-Жур?.. Да уж, нашла о чем беспокоиться: куда Ле Гаррек повезет ее сегодня вечером?

Одри вышла из ванны — очень горячей, почти обжигающей, — в которой пролежала около получаса, погасив верхний свет и оставив гореть лишь ароматическую свечу, чтобы хоть немного расслабиться. Но напрасно: ни горячая ванна, ни холодный душ сразу после ванны не сняли напряжения, оставшегося у нее после сегодняшнего разговора с Антуаном. В мозгу Одри одно за другим возникали самые безумные предположения на его счет, и наконец она пришла к выводу, состоящему из двух частей: 1) Антуан так или иначе причастен к «несчастному случаю», стоившему жизни младшему брату Бастиана Моро; 2) расправившись с младшим, он принялся за старшего.

Но почему?

Может быть, он был любовником Каролины Моро? Нет. Она никогда не отдала бы сына в лицей, которым управляет ее бывший (и опасный) любовник. Здравый смысл подсказал бы ей, что лучше держаться как можно дальше от Лавилля вообще и от фирмы «Гектикон» в частности.

Стоя перед запотевшим зеркалом, Одри слегка помассировала веки. Господи, как же она ухитрилась раздуть такой пожар из обычной любовной интрижки? Что именно вызвало такую ярость у Антуана? И что он теперь собирается предпринять?

Кроме того, может ли она позволить себе расстроить его планы — рискуя потерять работу, благодаря которой она может оставаться рядом со своим сыном?

Но, так или иначе, я уже ввязалась в эту игру, где правила диктуют другие, подумала она, машинально завязывая пояс купального халата. На самом деле она всего лишь пыталась ускользнуть от Рошфора в библиотеке и упомянула фирму «Гектикон» только для того, чтобы направить его мысли в другое русло. Однако в результате, наоборот, оказалась в полной его власти, даже на расстоянии. Теперь он знал о ее подозрениях. Как далеко он способен зайти, чтобы защитить свои тайны? Она лихорадочно выстраивала в уме версии, словно собирая кубик Рубика, но разноцветные квадратики никак не хотели выстраиваться в правильные узоры.

Одри остановилась посреди коридора, внезапно осознав: уже ничто, абсолютно ничто не поможет ей выпутаться из этой истории. И уж тем более — сегодняшний ужин с Ле Гарреком.

Шикарное место или не очень?.. Да какая разница!

Она выбрала черное платье, простое и изящное, слегка облегающее, от «Труа сюисс» — хотя с таким же успехом оно могло бы сойти и за «Лагерфельд». Резко швырнула халат на кровать, надела платье и слегка прогнула спину, чтобы застегнуть молнию. Потом вернулась в ванную и занялась макияжем. На сей раз он был простым и неброским — без румян, теней и подводки для глаз. В полном соответствии с эмоциями, основной из которых была подавленность. Высушив волосы феном, Одри расчесала их, но не стала делать укладку или увеличивать объем. Раскрыв шкатулку с украшениями, она вынула оттуда первый попавшийся комплект — серьги и колье.

Затем повязала шелковый кремовый шарф, надела черные туфли-лодочки на шпильках и набросила на плечи норковое манто.

Подойдя к зеркалу, она нашла себя довольно привлекательной, хотя в то же время отметила, что волосы выглядят как ржаное поле, прибитое градом… Но все же она была привлекательной… и смешной: вырядилась на свидание так, как будто живет в каком-то идеальном, беззаботном мире, а не в том, где ее бывший любовник совершил жестокое преступление, хладнокровно убив младенца, а теперь еще нарочно расшатывает психику его старшего брата… В мире, населенном бесплотными, но разумными голосами, которые шепчут ей, что она может сойти с ума от своей излишней эмоциональности, развившейся в разлуке с сыном, из-за чего ей мерещатся всевозможные ужасы, которые могут с ним случиться… Женщина в зеркале, привлекательная и даже весьма недурная, тоже советовала ей: нужно успокоиться, трезво обдумать ситуацию и вначале попытаться найти какие-то приемлемые объяснения, а уж потом окунаться в психологический триллер с бургундским колоритом…

Одри еще пару минут пристально смотрела на женщину в зеркале, потом решила последовать ее совету.

Она погасила свет во всех комнатах и, подойдя к окну кухни, из которого была видна парковка, поискала глазами черно-белый «мини». Но его не было. Ле Гаррек опаздывал уже на пять минут. Тем лучше: можно немного передохнуть, собраться с духом и приглушить эмоции. Несколько последних часов ее душевное состояние напоминало горную гряду, острыми пиками которой были сожаление, беспокойство, гнев и злобная решительность.

Одри зажгла сигарету и стала рассеянно следить за постепенно расплывающейся струйкой дыма, не думая ни об Антуане, ни о Жосе, ни о Давиде — ни о ком из тех мужчин, больших и маленьких, которые были в разной степени ей небезразличны.

Где-то недалеко раздался звук автомобильного сигнального гудка. Одри машинально взглянула вниз. «Мини» на парковке по-прежнему не появился, зато там стоял какой-то человек, лица которого из дома не было видно, и, вскинув голову, смотрел прямо на окна ее квартиры.

Одри заколебалась: Ле Гаррек? Может быть, он оставил машину где-то поблизости?

Больше не рассуждая, она схватила сумочку и вышла.

Но в лифте ее снова охватило сомнение: с чего бы Ле Гарреку просто стоять внизу? Он бы ей позвонил!

Двери лифта разъехались в стороны. Она вышла в холл: зеркала, песочного цвета плитки на полу, приглушенный свет, растения в кадках… Ничего необычного… Снаружи туман густо облепил стеклянные двери. Одри решила выйти другим путем: она свернула в маленький боковой коридорчик (стук ее каблуков по каменным плиткам резко отдавался по всему холлу, вызывая неприятные воспоминания о тех фильмах, где насильники нападают на одиноких женщин на парковках) и вышла из дома через боковую дверь.