— Я и не знала, что тебе приходится летать на вертолетах. Думала, ты какими-нибудь трубами занимаешься.

— Так и есть. Но иногда до труб надо добираться на вертолете. А проходят эти трубы под водой.

Я постаралась не выдать, какое это на меня произвело впечатление.

— А это у тебя, получается, куртка Джеймса Бонда, да?

Энгус посмотрел на меня в упор:

— Да, радость моя, это куртка Джеймса Бонда.

Странно — в этот миг Энгус Маккональд и запал мне в душу.

Полтора часа спустя мы купили для матери Энгуса клюшки для гольфа в магазине «Дисней» (она действительно играла в гольф. Я-то думала, что у шотландцев это дань традиции, но, похоже, матушка Энгуса увлекалась гольфом всерьез), а я обзавелась удобными темно-синими брюками четырнадцатого размера. Конечно, это был верный признак надвигающейся старости, но ведь должна я была хоть что-то купить!

А ведь он не похож на таких парней, которым нравится шопинг. Я приосанилась, рассудив, что это, наверное, я такая девушка, с которой парни не прочь прошвырнуться даже по магазинам (и ничего, что эти парни слегка деревенисты). Мы беззаботно болтали о том о сем и замолкли, только когда проходили возле огромной витрины в отделе хрусталя. Молодая, стильно одетая парочка стояла, вчитываясь в длинный список.

— Маркус, поторопись же, — начальственным тоном велела девица.

Маркус — с виду шестилетка огромных размеров — надулся и покраснел.

Энгус наклонился ко мне:

— В Лондоне принято выслеживать наследников пэров и налетать на них, будто стая пираний, через пять минут после того, как их отцы почили в мире?

Я изумленно посмотрела на него:

— Ты его знаешь?

— Я этот тип знаю, — мрачно буркнул Энгус, буравя взглядом девицу.

Тут я вскипела:

— Ну, извини. Не знала, что сегодня международный день сексиста. А ответ, к твоему сведению, положительный. Я тут на тебя время перевожу, а мне надо принца Уильяма соблазнять.

— Тоже мне, — проворчал Энгус и добавил, уже менее брюзгливо: — Я вовсе не это имел в виду.

И вообще умолк.

В любом случае, подошло время разбегаться по домам, и я вздохнула свободнее.

— Рада, что тебя встретила, — неловко проговорила я возле станции метро.

— У меня интуитивная прозорливость. — Энгус ухмыльнулся из своего брезента.

— Ого, ну и слова ты знаешь. Это чтобы произвести на меня впечатление?

На кой черт я это брякнула? Энгус покраснел. Мы молчали, не зная, что сказать.

— Э-э… Нет, не… совсем не для этого. Я… увидимся.

И он ринулся в предрождественскую толпу.

— Энгус! — завопила я.

Оранжевый, неоново-яркий капюшон мелькал в толпе, удаляясь в сторону метро. Но вот Энгус оглянулся.

— Спасибо! — прокричала я. — Спасибо за вчерашний вечер! Фран действительно очень признательна!

На лице Энгуса мелькнула заразительная улыбка, которую я уже видела.

— К вашим услугам, мадам! — И он отвесил низкий поклон прямо посреди Пикадилли.

Алекс оставил сообщение, что отправляется на футбол, так что, когда мы с Линдой столкнулись нос к носу в коридоре, физиономия у меня была ничуть не менее скорбная, чем у нее. Я вспомнила о своем недавнем благом намерении.

— Привет, Линда, как жизнь? Развлечься собралась?

Я хоть что-нибудь могу к месту сказать?

— Нет, я… — Линда замялась. — Я просто хотела посмотреть «Английского пациента» [10] .

До чего же странная девчонка. Хотя, в чем дело? Ведь жизнь — это не только пьянки, безответственные мужчины и ссоры с ними. В общем, я составила Линде компанию: плюхнулась с ней рядом на диван, налив себе большой стакан виски (если во время фильма, то пьянкой не считается).

Большую часть фильма я пыталась понять, почему Кристин Скотт Томас — это Кристин Скотт Томас, а я — это я. А потом мой взгляд упал на Линду. На ее физиономии царило половодье: слезы, сопли, потекшая косметика.

— Ты в порядке?

— Это так гру-у-устно! — прохлюпала Линда.

— Но ты же этот фильм двести раз смотрела! Или ты думаешь: а вдруг в этот раз он таки до пещеры доберется вовремя?

— Заткнись. Это мой фильм, и тебе нет до него никакого дела. Никому нет дела! — Линда уставилась на свои туфли; лицо у нее, казалось, вот-вот расплывется бесформенной лужей. Я уже заметила в мусорном ведре обертку от «Кит Кат», — похоже, совсем недавнюю.

Ну и дела. Была бы здесь Фран, она бы нашла какие-нибудь умные, подбадривающие слова, но здесь была только я. Кто-то сказал, что лишь молодые могут позволить себе быть эгоистами; это давало мне еще года эдак два с половиной эгоизма, но сейчас меня такое положение дел не устраивало.