Мы с Холмсом стояли в молчании, слушая, как Дракула упоённо предаётся своим безумным мечтаниям.

— Однако перед отъездом я намерен разделаться с вами, Шерлок Холмс, и вашим настырным помощником. В последнее время вы нарушаете мои планы. Вы уничтожили трёх моих агентов, включая и новообращённого Стэплтона. Так что вполне справедливо будет уничтожить и вас тоже.

Его лицо исказилось в ужасной гримасе, а в свете пламени камина блеснули злобные клыки.

— Так приятно принимать вас здесь, — продолжал он, вновь переходя на любезный тон, от которого мурашки шли по телу. Радушным жестом он протянул вперёд руки, но затем, сжав кулаки, поднёс их к лицу. — У меня редко бывает возможность разговаривать с врагами. Подобные встречи неизменно кратки и проходят без слов. Вы достойный противник, Шерлок Холмс. Вы мудры для человека, не прожившего до конца даже одной жизни. За многие годы и столетия я впервые встречаюсь с равным себе по уму.

Холмс сдержанно поклонился и впервые обратился к графу. Он говорил непринуждённо, но я-то знал, что эта лёгкость даётся ему непросто. Я знал также, что, когда он говорит в такой манере, то наверняка можно ждать подвоха. Его слова вселили в меня надежду. Может быть, подумал я, интеллектуальные достоинства моего друга смогут противостоять чёрной злобе Дракулы.

— Благодарю за комплимент, граф, — промолвил Холмс. — Могу я ответить вам тем же, сказав, что за всю свою короткую жизнь, которую я посвятил борьбе со злом и несправедливостью, я никогда не встречал противника столь злобного, порочного или… столь жалкого, как вы.

Торжествующая улыбка слетела с губ Дракулы.

— Жалкого? — воскликнул он, и его рокочущий голос заполнил высокое помещение. — Жалкого? — повторил он с сумрачным выражением лица.

Теперь пришёл черёд Холмса улыбаться.

— Некогда благородный и удачливый воин вынужден влачить существование обыкновенного преступника, таиться в тени, бояться солнечных лучей и, чтобы поддержать это подобие жизни, пить кровь смертных. Вы заявляете о бессмертии, граф Дракула, но какую же высокую цену приходится вам платить за это убогое существование. Мне действительно вас жаль.

Когда Холмс произнёс последнюю фразу, глаза графа неистово запылали, а ноздри затрепетали от гнева.

— Как вы смеете жалеть меня! — делая шаг к моему другу, прорычал он.

Но тут же остановился на полпути, быстро совладав с гневом и разразившись неискренним смехом.

— Шерлок Холмс, — ледяным высокомерным тоном произнёс он, — я — граф Влад Тепеш Дракула. Я командовал великими армиями за сотни лет до вашего рождения и прожил столетия. Я победил смерть с помощью роскошного эликсира жизни, который пью свободно, когда только пожелаю. Ещё долго после того, как вы будете гнить в земле, я по-прежнему буду здесь править ночью — повелитель восставших из мёртвых. Приберегите вашу жалость для себя, Шерлок Холмс.

— И всё-таки вы меня боитесь, — тихо молвил Холмс.

— Я? Боюсь вас?

Граф насмешливо фыркнул.

— Тогда зачем меня убивать?

— Потому что вы расстраиваете мои планы. Я уничтожу вас, как уничтожают надоедливое насекомое.

— Значит, вы меня не боитесь?

— Нет такого смертного, которого бы я боялся.

Быстрым проворным движением Холмс извлёк из складок пальто пистолет и нацелил его в сердце Дракулы.

— Вы по-прежнему меня не боитесь? — холодно спросил он.

Карлик поднял винтовку и направил её на Холмса, но Дракула остановил его.

— Не надо, Мейнстер, — отрывисто произнёс он, а затем вновь обратил внимание на Холмса. — Вы рассчитываете уничтожить меня с помощью этой жалкой человеческой игрушки? Вы меня разочаровали, Шерлок Холмс. Я ожидал, что вы будете лучше оснащены для встречи с тем, кто сидит по левую руку от дьявола. Вы угрожаете мне простым пистолетом? — Он издал гортанный смешок. — Вы увидите, что я неуязвим для такого жалкого оружия.

— Признаюсь, что в этом деле недооценил вас, граф. Ну а теперь мы поменялись ролями.

Голос Холмса оставался спокойным и уверенным, и я вдруг понял почему. Я тоже недооценил своего друга, полагая, что он станет угрожать Дракуле обыкновенной пулей. Мне вспомнился наш обед с Ван Хельсингом, когда профессор произнёс такие слова: «Серебряная пуля, пущенная прямо в сердце, уничтожит вампира».

Холмс взвёл курок пистолета, и в тот же миг Дракула, почуяв реальную опасность, отступил, выставив вперёд руку для защиты. Холмс выстрелил, но я сразу догадался, что пуля не достигнет цели. Каким-то необъяснимым чутьём наш противник понял, что пистолет представляет для него угрозу, и быстро метнулся в сторону.

На долю секунды мне показалось, что выстрел совсем не задел Дракулу, но тот с воплем схватился за левую руку. Кровь текла из ладони — именно туда попала пуля моего друга.

Казалось, в следующие несколько мгновений произошло много всяких вещей. Мы, как персонажи «живой картины», вдруг ожили, начав двигаться как заведённые. Как только прозвучал выстрел, Мейнстер вновь поднял винтовку. Поскольку он сосредоточил внимание на Холмсе, я сумел вытащить револьвер и без колебаний всадил две пули в его тело. Обыкновенные пули легко расправились с карликом.