Проехав еще некоторое время по главной улице, такси повернуло направо, миновало несколько перекрестков и наконец затормозило среди вполне приличных зданий, построенных из желтого кирпича. Дверь открылась.

– Вас ожидать? – осведомился компьютер-водитель.

– Нет.

Питер вышел на улицу. Пока он высматривал нужный дом, автомобиль уехал. Питер направился к тому зданию, которое было ближе. И тут увидел тройку мужчин, идущую быстрым шагом наперерез ему. Неприятное ощущение возникло у него.

Это были молодые парни с решительными лицами, хмурыми, но не развязными, не наглыми.

– Кто ты и что тебе здесь надо? – напористо прозвучало, как только Питер и тройка сошлись.

– Я ищу свою дочь. – Он старался говорить как можно спокойнее, увереннее. Важно показать, что у него нет повода для волнений.

– А что с ней случилось? Она сбежала?

– Нет. Она живет в этом доме.

Они смотрели на него с явным подозрением. Говорил один из них, самый бойкий.

– А ты из этих, чипованных?

– Да, у меня есть чип.

– Примерный гражданин?

– Думаю, это определяется не чипом.

– Чем же тогда?

Питер подумал, что дискуссия на столь важную тему по меньшей мере неуместна сейчас – он сюда явился вовсе не для этого.

– Ребята, я приехал к дочери. Что вы от меня хотите?

– Мы из отряда самообороны. Охраняем здесь порядок.

– Чем я могу его нарушить?

Этот вопрос потребовал от лидера тройки некоторых размышлений.

– А может, она не хочет видеть тебя. А ты ее преследуешь.

Питер хмыкнул и невесело покачал головой из стороны в сторону.

– Пятьдесят лет назад меня чуть не убили. Ей тогда было семь. Все эти годы я находился в коме. Лишь недавно пришел в себя… Она не знает, что я жив. Я хочу видеть ее.

Рассказ подействовал.

– Как ее зовут?

– Виктория. Нынешнюю фамилию не знаю. А раньше у нее была моя – Морева. Она живет в этом доме, в двадцать первой квартире.

– Мы ее знаем. Она – секретарь Совета самоуправления. У нас ее зовут Вика-Англичанка. Или просто Англичанка. – Некоторое смущение было в его взгляде.

– Вы выглядите как примерный гражданин. Оттуда. Здесь такие редко появляются. Вот мы и подошли.

А другой парень добавил, пытаясь сгладить ситуацию:

– Мы не какие-нибудь бандиты. Мы здесь поддерживаем порядок.

Питер слегка кивнул в ответ.

Автоматический открыватель на двери отсутствовал. В подъезде было чисто, но лифт не работал. Питер нашел лестницу, поднялся по ней на третий этаж. У него колотилось сердце. Вовсе не от физических усилий. Вот нужная ему дверь. Он не сразу нажал на допотопный звонок. Зачем-то немного выждал.

У нее было немолодое, но и не старое лицо, похожее на лицо Марии, и не похожее. Женщина смотрела на него с легким удивлением.

– Вам кого?

– Здравствуй, Виктория, – с трудом выговорил он.

Взгляд стал еще более удивленным.

– Простите, вы кто?

– Я – твой отец.

Он видел, что она в это не могла поверить. Взгляд стал жестким.

– Мой отец умер много лет назад.

Она собралась закрыть дверь, и потому он быстро проговорил:

– Я не умер, я был в коме. Недавно меня вывели из нее. Вернули к жизни. Об этом сообщали… по мультивизору. В новостях. Там. – Он показал куда-то в сторону. – Я надеялся, что ты увидишь. И найдешь меня. А потом понял, что мне самому надо искать тебя. И я нашел.

Она смотрела на него задумчивым взглядом, как бы решая, верить или нет? Потом кинулась к нему, обняла.

– Папа, – неуверенно шептали ее губы. – Папа.

Так они стояли, пока дочь не отпустила его.

– Идем. – Она улыбалась, но слезы наполняли ее глаза.

Он вошел в жилище, в котором обитала его дочь. Убранство квартиры было старомодным, похожим на то, что Питер видел в начале века, да и сама квартира была недостаточно просторной. В гостиной, куда они вошли, стоял на тумбе старый плазменный телевизор, но он оказался выключенным.

Виктория усадила Питера на диван, села рядом, неотступно глядя на него.

– Кто бы мог поверить… Расскажи мне про себя, – нетерпеливо попросила она. – Я хочу знать все.

Питер начал с того, что произошло в Риге полвека назад, потом перешел к своему воскрешению и последующим событиям: поведал о том, как он возвращался к жизни, потом о получении квартиры в Париже и должности в ВБР, о поездке в Ригу и всем, что произошло там, о вчерашнем приезде в Москву.

Рассказывая, он никак не мог свыкнуться с мыслью, что перед ним его дочь – слишком трудно было поверить в превращение девочки, которую он помнил, в зрелую женщину, сидевшую рядом с ним. «А глаза у нее – Марии, – успевал подумать Питер, не прерывая своего повествования. – И нос. Аккуратный такой. Славный носик».