Питер не мог осудить людей, не терпящих полного контроля над собой, и вовсе не потому, что среди них была его дочь.

– Сколько здесь живет народу?

– Более трех миллионов человек.

– Более трех миллионов?!.. – Его удивление было искренним – надо же, сколько набралось тех, кто отказался от благ цивилизации. Чуть позже появились некоторые соображения, и он проговорил с достаточной долей тактичности. – Но преступникам действительно проще прятаться здесь, чем где бы то ни было.

– Мы делаем все, чтобы не дать им такой возможности.

– Это непросто осуществить при таком количестве людей.

– Да, непросто. Но это не повод считать преступниками всех нас, – жестко отрезала Виктория.

Питер понял, что необходимо как можно скорее сменить тему. Оглядевшись, спросил:

– У тебя нет робота-домохозяйки? Почему?

– Обхожусь и так.

– Он серьезно упрощает жизнь.

Она смутилась.

– Робот дорого стоит. У меня нет таких денег. А в рассрочку нам товары не дают. – Сообщив это без всякого сожаления, она глянула на часы, всплеснула руками. – Уже три. Ты, наверно, кушать хочешь. Давай я тебя покормлю.

– С удовольствием пообедаю с тобой.

Она поднялась, ушла в кухню. Немного погодя прозвучал звонок видеомобильного, который дала ему Линда. Вытащив трубку, Питер увидел на экране ее лицо.

– У тебя все в порядке? – спросила она.

– Да.

– Ты нашел Викторию?

– Нашел.

– Я рада.

– Линда, надеюсь, ты понимаешь, что быстро я не освобожусь?

– Понимаю.

– Поработай сегодня одна. – Он увидел заинтересованный взгляд вернувшейся в гостиную Виктории.

– Уже работаю, – отвечала Линда.

– Что-нибудь есть?

– Пока что нет.

– До свидания.

Он спрятал видеомобильный в карман.

– Кто это? – поинтересовалась Виктория.

– Моя напарница. Мы вместе расследуем одно дело.

Она смотрела на него внимательными, добрыми глазами.

– Папа, может, тебе надо было выйти на пенсию?

– Ни в коем случае. – Он почувствовал необходимость объяснить ей. – Понимаешь, для меня этих пятидесяти лет фактически не было. Эффект быстрого старения современные препараты устраняют. Мне по-прежнему около сорока. У меня уйма энергии. Я хочу работать!

Питер произнес эти слова с невероятным воодушевлением, а потом подумал – нехорошо получилось. Своей страстной речью он подчеркнул то, что Виктория фактически старше его.

– Господи, поверить не могу. Неужели это ты? – Она смотрела на него с тихой улыбкой, делавшей ее так похожей на Марию. – Идем в кухню. Конечно, если ты хочешь, я накрою в гостиной. За неимением столовой. Но ты в России. А русские любят есть на кухне.

Питер беззаботно рассмеялся.

– Ради Бога. Никаких проблем.

Чуть позже он сидел за столом, стоявшим у окна, смотрел, как дочь разливает суп в тарелку, ставит ее перед ним. Кухня была не слишком просторная, но и не тесная. Важная часть пространства обитания его дочери.

– Ты привыкла жить в России?

– Еще бы. Я живу здесь тридцать лет. Я стала частью этого мира. – Она поставила вторую тарелку. – Вина выпьем?

– Выпьем. – Он выразительно кивнул в знак согласия.

Появилась бутылка вина. Питер взял ее в руки.

– Чилийское?

– Да. Сейчас практически все вино производится в Чили и Аргентине. А в Европе виноградников почти не осталось. Во Франции производят лишь эксклюзив. Мизерными партиями. Это очень дорого стоит.

Оторвав, наконец, взгляд от этикетки, он спросил:

– А как это все попадает к вам?

– Наши владельцы магазинов давно наладили деловые связи с теми территориями. Но это оптовые закупки.

«А что вы предлагаете взамен?» – хотел выяснить Питер, но тут из прихожей донесся звук открывающейся двери. Тут уж было не до вопросов. Питер напрягся – кого он сейчас увидит? Несколько секунд спустя в кухне появился парень, худой, быстрый, черноволосый, похожий чертами лица на Викторию – и не похожий. Увидев Питера, удивленно остановился.

– Здрасте, – проговорил он в некоторой озадаченности. – Мам, пообедать найдется?

– Найдется. – Виктория смотрела на него ласковыми глазами. – Володя, познакомься, это мой папа. Твой дед. Зовут его Петр.

Парень совсем опешил.

– Ты говорила… он погиб.

– Я так думала. И, как выяснилось, ошибалась. Папа все эти годы лежал в коме. И только недавно врачи нашли способ вернуть его к жизни.

Лицо парня отражало недоверие. Он весьма нерешительно подошел к Питеру, протянул руку. Питер поднялся, не сводя с внука глаз.