Анри де Лоррен покраснел, побледнел, набрал в грудь побольше воздуха, словно хотел сказать что-то резкое, но вместо этого только махнул рукой.

— Развели диспуты как в школе, — проворчал тринадцатилетний герцог. — Сорбонны им мало. Послушай, Жорж, здесь хоть есть где играть в мяч?

— Правда! — обрадовались Беарн и Валуа. — Пошли играть в мяч!

Когда четверо мальчишек с шумом и гамом помчались на площадку для игры в мяч, комендант было нахмурился, но потом улыбнулся. Его юные офицеры более не принимали участия в развлечениях принцев, держались поодаль, по уставу положив руки на эфесы шпаг. Правда, граф де Лош пару раз пытался затащить венсеннских приятелей в общую кампанию, однако молодые люди только почтительно кланялись и не сдвигались с места. В конце концов Жорж-Мишель оставил офицеров в покое, а Генрих де Гиз проворчал, будто они слишком глупы, чтобы разделить общество принцев.

Вечером, когда мальчишки вдоволь наигрались и наговорились, кузены, зевая, расстались с другом и родственником до утра. А утром шевалье Жорж-Мишель был свободен и с тяжким вздохом сожаления прощался со своей гостеприимной камерой, хорошенькими девицами и их отцом. Как показалось юному графу, при расставании с ним девушки смахнули с ресниц слезы, а комендант радостно улыбнулся. Впрочем, когда юноша обернулся, он заметил только почтительные реверансы обеих девиц и не менее почтительный поклон полковника.

Великолепие двора, болтовня придворных, ржание лошадей и лай собак оказали на молодого человека свое обычное действие, так что нехитрые развлечения шевалье в Венсеннской крепости более не казались Жоржу-Мишелю столь же привлекательными, как каких-нибудь полчаса назад. Граф де Лош преклонил колено перед тринадцатилетним королем, почтительно поцеловал его руку, горячо поблагодарил сюзерена за приглашение на охоту, наконец, весело оглядел смеющихся фрейлин и неожиданно вспомнил, что уже две недели не видел «свою Анжелику». К величайшему сожалению юноши среди охотниц Жанны не было, но, зная застенчивость дамы сердца, Жорж-Мишель почти не сомневался в этом. С нетерпением ожидая того момента, когда Карл IX примет из рук главного ловчего эстортуэр [7] , граф де Лош думал о своей любви и рассеяно внимал Ликуру и Ланглере, которые со всевозможными извинениями признавались, что так и не смогли найти Ландеронда.

— В следующий раз найдете, — бросил через плечо Жорж-Мишель, когда главный ловчий, наконец, поднялся с колен, а король дал шпоры коню. Лица офицеров просветлели. Не то, чтобы молодые люди жаждали искать надоевшего им мерзавца, однако словосочетание «в следующий раз» убедило офицеров, что в ближайшее будущее им не грозит ссылка в провинцию.

Граф де Лош пригнулся к шее своего гнедого, не желая отставать от скакавшего впереди короля. Звонкий лай собак разносился далеко по лесу, Карл IX что-то азартно кричал и через четверть часа Жорж-Мишель забыл о Ликуре, Ланглере, Ландеронде и даже о красавице Жанне.

В преследовании оленя часы летели как мгновения, но когда свора неожиданно сбилась со следа, тринадцатилетний Карл с досадой отшвырнул эстортуэр и в ярости заметался по поляне, без всякой на то причины то давая шпоры коню, то, напротив, так сильно натягивая поводья, что с губ серого клочьями полетела кровавая пена. Юнец безжалостно терзал рот и бока своего скакуна и на чем свет стоит клял собак, псарей, егерей, главного ловчего, оленей, придворных и даже саму охоту. Жорж-Мишель поморщился и отъехал прочь, как делал всегда, когда коронованный мальчишка начинал беситься. Нельзя сказать, будто граф де Лош боялся короля — все-таки он был Лорреном, а не каким-нибудь псарем или ловчим — но наблюдать за приступами кузена было неприятно. Жорж-Мишель слишком любил все красивое, чтобы смотреть, как глаза помазанника Божьего наливаются кровью и лезут из орбит, как по его перекошенному лицу градом катит пот, а волосы встают дыбом. Молодой человек постарался отъехать как можно дальше, не желая не только видеть, но и слышать Карла. Как справедливо рассудил его сиятельство, он всегда сможет услышать звук рога, когда свора, наконец-то, отыщет след, и всегда сможет догнать его величество, когда гон возобновится. Однако вместо звука рога шевалье услышал стук копыт последовавшего за ним коня. Почтительное покашливание заставило Жоржа-Мишеля обернуться.

Как всегда господин де Виллекье был любезен и, как всегда, неоригинален. Подобно большинству людей, не знающих, с чего начать важный разговор, воспитатель дофина заговорил о погоде, об открывающемся им виде, а затем поинтересовался, каким его сиятельство нашел двор после своего отсутствия.

— Не правда ли, граф, иногда приятно отдохнуть от придворной жизни? И, кстати, ваше сиятельство, ваши люди очень старались все это время, — многозначительно добавил Виллекье. — Никогда прежде я не замечал в них подобного рвения.

— Еще бы, — самодовольно улыбнулся Жорж-Мишель. — Я принял для этого все меры.

— Однако мне кажется, шевалье, вы оказали мерзавцу слишком много чести, — как бы между прочим добавил воспитатель дофина.

— Какому мерзавцу? — искренне удивился юноша.

Почтенный дворянин прикусил язык и мысленно пожурил себя за неделикатность.

— Конечно, ваше сиятельство, к чему называть имена… Вы совершенно правы… — после краткой паузы согласился шевалье. Некогда господин де Виллекье дал себе клятву весьма схожую с клятвой господ де Ликура и Ланглере, но будучи значительно старше молодых людей сделал к ней существенное добавление. Воспитатель принца поклялся не только ни в чем не препятствовать дофину, не спорить с ним и ни коем образом ему не противоречить, но также и потакать всем его капризам, прихотям и желаниям. Шевалье готов был из кожи вон лезть, лишь бы стать незаменимым, и потому всячески угождал принцу, его друзьям и даже собачкам. Поскольку по всем наблюдениям Виллекье граф де Лош числился среди самых близких друзей дофина, определенная доля забот воспитателя приходилась и на него.

— Да, ваше сиятельство, вы правы. Однако чтобы уладить такое пустяковое дело вовсе не требовалось прибегать к услугам благородных людей. Поверьте, в Париже многие живут этим. Берут звонкой монетой и возвращают кровью. Я мог бы порекомендовать вам некого Ле Нуази. Весьма полезный человек и стоит недорого.

Потрясенный знакомством Виллекье с одним из «мэтров», шевалье Жорж-Мишель во все глаза уставился на воспитателя дофина.

— И он… согласится? — наивно поинтересовался юноша, припомнив какой страх гнилозубый убийца нагнал на него и на Себастьена Мало.