Примета
вернуться

Ваншенкин Константин Яковлевич
Шрифт:
Вставал над холодной травой Вечерний туманец. Был в первой войне мировой Противник — германец. А в этой? Под лязги команд, Нам виден поныне. Пёр немец, фашист, оккупант По нашей равнине. И вспять эта серая мразь, Жестоко-тупая, Низвергнута в снег или в грязь, Ползла, отступая. Уже не твердя без конца Свое «…uber alles», А силясь уйти из кольца. Они убирались. Имеется в виду — "Deutchland, Deutchland uber alles" — "Германия, Германия превыше всего" (нем.).

СНИМОК

Вижу фотографом прифронтовым Сделанный снимок: Над перелесками стелется дым Около Химок. Танка горящего вражеский крест Камерой подан. Бил в него первой гранатою Брест, — Кажется, вот он. Кажется, вот они, эти «ежи», Эти эскарпы. Нами оставленные рубежи, Стертые с карты. В памяти их бережливо храни, Будто бы в раме… Танк догорает, и краска брони — Сплошь пузырями. Срок наступил, и наводчик мастак. Час не обыден. …Где-то еще тот горящий рейхстаг Но уже виден.

ЛЕЙТЕНАНТ

Лейтенант — вчера курсант: — Вста-ать!— команду подал изводу. А в ответ:— Постой курсак. Перемерзнем в непогоду… — Что такое? Старшина!.. — Кухни здорово отстали…— А в дверях — пурги стена, Грохот гусеничной стали. Лейтенант опять:— За мно-ой! — И от черного порога Их выводит в путь земной Наподобие пророка.

В НАРЯД

Понемногу, Но в срок Вбила ногу В сапог. — Озорую? На кой?..— и вторую — В другой. И, краснея Чуть-чуть,— Портупею На грудь. Лег наган в кобуру, Как полкан В конуру. Весь казенный Наряд — В гарнизонный Наряд. И — пилотку На бровь… и походку Готовь!

В СОРОК ПЯТОМ

Обожженные в грозном горниле. Век месившие глину, Круто к Западу вдруг наклонили Сами эту равнину. Дым разрывов, встающих стеною, И цветения одурь. И далеко уже за спиною Оказавшийся Одер. По весне сорок пятого года Новый путь пехотинца, Что в составе стрелкового взвода На Берлин покатился.

«После длительной войны…»

После длительной войны, В тесном кузове трехтонки, Ощущенья были тонки И не каждому видны. Нас роняло как с волны, Нас на гребень поднимало. Нам такого было мало После длительной войны. Ведь из фляжки фронтовой Был глоток последний допит, Но остался кровный опыт, Как тропинка над травой. Жизнь поняв — как за века, Мы свое прошли на совесть, Ощущая невесомость В кузове грузовика.

«Как многократно эта быль…»

Как многократно эта быль Кругом пропета!.. «Победа»—был автомобиль, Часы —«Победа». «Победа»— мощный теплоход… Кто вспомнит это? Победа — сорок пятый год. Одна Победа.

КРЫЛЬЦО

Взбивайте пену поскорей. Какое действо! Пусканье мыльных пузырей — Забава детства. Но папиросных два кольца. Неуловимо Колеблясь, движутся с крыльца. И — юность мимо. А что еще за благодать? Навек на пленку Записано: «Я буду ждать!» — Уже вдогонку.

СТАРИННАЯ ПЕСНЯ

За горами, за долами Оглушает баб-девиц: «Взвейтесь, соколы, орлами»,— Потрясающий девиз. Город весь в сверканье стекол. Длит закатный ореол. Ты и так заправский сокол, Но душою ты — орел. Ежедневными делами Подтверждая эту весть, Взвейтесь, соколы, орлами, Станьте лучше, чем вы есть.

ТРАВА

Там, где небо сквозит голубое Или дождь барабанит в стекло. Затопило траншеи травою, Закудрявило и заплело. Но в смертельно простреленной зоне Вновь не спится старухе вдове. Шевелится трава на газоне, Словно волосы на голове.