— Ойе! Вот оно что!

По выражению лица Хейкуа, ее выгнувшимся дугой бровям Лилит видела, что та все

поняла.

— Пойдем в дом для собраний, — вновь стала настаивать Хейкуа. — Я должна сама

все видеть.

— Иди одна. Я не хочу с ним встречаться.

Хейкуа обняла Лилит и нежно прижала к себе.

— Моя Лили будет счастлива. Я сердцем чувствую это!

Лилит сразу стало легче. Она благодарно взглянула в глаза туземки и ласково провела

ладонью по ее волосам.

— Хейкуа, милая, пойми же, ты не можешь вылечить от всего! Особенно от душевных

ран. Это должна сделать я сама.

Но Хейкуа не сдавалась:

— Мы будем стоять так, что он нас не увидит. Идем, Лили! Ты должна быть там!

Она повернулась и решительно пошла по направлению к деревне. Лилит неохотно

последовала за ней. Войдя в хижину, они проскользнули в дальний угол.

Лилит не отрывала глаз от загорелого мужественного лица Данрейвена. А он смотрел в

другую сторону и не видел ее. Прямо перед ним сидел скрестив ноги Тайро. Вокруг

суетились женщины. Они приносили блюда с мясом, рыбой, овощами и фруктами. На

низеньком столике в центре хижины уже теснились большие глиняные кувшины с кавой.

Видимо, в честь новоприбывшего решили устроить пышное пиршество.

Первая красавица племени по имени Суа расстелила у ног Данрейвена роскошный

ковер из леопардовых шкур и опустилась перед гостем на колени. Лилит неожиданно

почувствовала укол ревности. Суа действительно была очень хороша собой. Все островитяне

признавали это. Она чуть ли не с рождения обещала стать настоящей красавицей, и по

велению вождя ее с самого детства обучали всем секретам любви. К восемнадцати годам в

списке любовников Суа числилось уже более дюжины мужчин разного возраста. Что, если

Данрейвену надоел обет воздержания? А эта Суа очаровательна...

Лилит так и подмывало вскочить с места и объявить всем, что Адам — ее законный

муж. Но признают ли здесь законы ее страны? Все же, не слишком ли Адам самонадеян?

Если он не спал ни с одной цивилизованной женщиной, то как может судить, хорошо это или

плохо?

Лилит почувствовала растущее раздражение. Ведь она объехала полсвета, каких только

лишений не испытала, была, можно сказать, на краю гибели и ради чего? Стоила ли овчинка

выделки?!

Тем временем старый туземец, занимавшийся приготовлением кавы, трижды хлопнул в

ладоши. Это означало, что вино готово и можно приступать к трапезе. Тайро встал и,

обращаясь к Суа, приказал:

— Наливай!

Суа взяла большую глиняную чашу, наполнила ее доверху кавой и преподнесла

Данрейвену. Под восторженные крики Адам выпил все до дна. После чего обвел взглядом

собравшихся в хижине и, подняв перевернутую чашу высоко над головой, воскликнул:

— Пуста!

Ответом был общий рев одобрения. После чего Тайро вновь поднялся и, обратившись к

Адаму, сказал:

— Теперь говори!

Воцарилось общее молчание. Лилит всем телом наклонилась вперед, чтобы не

пропустить ни слова. И Данрейвен начал:

— У себя на родине я жрец и хранитель священных ритуалов. Вот доказательство

этого.

Повернув голову, Адам показал всем татуировку змеи у себя на щеке. Тайро

одобрительно закивал головой, а в хижине поднялся невообразимый шум. Данрейвен поднял

руку и, когда все успокоились, заговорил вновь:

— Мне пришлось преодолеть длинный и трудный путь. Я приплыл к вам, своим

братьям, живущим на островах Великого океана, чтобы научиться ходить босиком по

раскаленным углям. Мне сказали, что лучше всего умеют это делать люди острова Рева Ра. И

вот я — здесь! Если вы покажете мне свое искусство, я напишу об этом в книге ритуалов

племен мира. Тогда все люди на земле узнают об острове Рева Ра и его удивительных

жителях. Вот эта книга!

Данрейвен вынул из своего рюкзака книгу в кожаном переплете и, обращая ее лицом

попеременно на все стороны света, продемонстрировал всем. Ба! Да это же «Справочник

путешественника» Лимена Брейзена! На глаза Лилит навернулись слезы. Вся ее обида на