времени и бросали на Лилит-Лили плотоядные взгляды, старались держаться подальше: дочь

вождя считалась неприкасаемой.

В Лилит произошла и еще одна, чисто психологическая перемена. К своему удивлению,

она стала замечать, что все реже вспоминает родную Англию. Более того, не хочет никаких

встреч с англичанами. Только один из них продолжал оставаться желанным. Данрейвен.

Отважный Данрейвен... Тот самый, кого она страстно любила. И кто совсем не любил ее...

свою законную жену.

Лилит казалось, что Хейкуа больше разбирается в сердечных делах, чем она. И

однажды спросила у нее:

— Как ты думаешь, почему Данрейвен, которого я очень люблю, не любит меня?

— Не любит, — ответила Хейкуа, — потому что тебя с ним нет. Надо, чтобы он был

здесь. Ты хочешь этого?

— Хочу.

— Тогда иди на берег моря и зови его. Он приплывет. Но вложи в свои слова всю

любовь, на какую ты способна. Все сердце.

С тех пор, следуя совету Хейкуа, Лилит каждый вечер выходила на берег лагуны и

громко звала Адама. Иногда она входила на несколько шагов в океан и принималась петь о

безутешной любви и тоске по милому. Это ей тоже советовала Хейкуа.

Однажды, когда Лилит стояла по колено в воде, совсем рядом раздался всплеск и над

поверхностью появилась голова Рангахуа. Он посмотрел на нее и, нырнув, уткнулся носом в

колени. Лилит вдруг поняла, что Рангахуа приглашает ее плыть с ним. Нимало не колеблясь,

она забралась к нему на спину и крепко обхватила руками. Сильный удар по воде хвостом, и

они понеслись в открытый океан.

5

Живя жизнью полной приключений, Данрейвен насмотрелся и наслушался всякого. Но

такое видел впервые.

— Что за черт?! — вслух выругался он, смотря в подзорную трубу.

Роберт Лачлан, капитан шхуны «Абердиин», недоуменно посмотрел на Адама.

— Это вы по поводу туземной деревушки на берегу? Чем она вам так не понравилась?

— При чем тут деревушка? Кто-то несется по волнам на спине дельфина!

— Я же говорил вам, что этот остров заколдован, — рассмеялся капитан, беря

подзорную трубу из рук Данрейвена. — Рева Ра не похож ни на какой другой. До сих пор на

нем все еще пожирают миссионеров. Говорят, это делает сам дьявол. Недаром же чуть ли не

с каждым кораблем, по несчастью бросившим здесь якорь, происходят весьма странные

вещи. Члены команды вдруг начинают поодиночке сходить с ума. Или на них нападает мор.

Например, чума. Рассказывают, очень давно какой-то английский путешественник умыкнул

у местного вождя дочь и увез ее в Лондон. Там она умерла в ужасающей бедности. И вот с

тех пор покровительствующие Рева Ра духи мстят за нее европейцам. Одним словом, я не

разрешу никому из моей команды здесь высаживаться. Тем более, что корабль не сможет

даже подойти близко: вдоль берега тянется риф, через который не проскочит и каноэ.

— А как же со мной? Ведь именно это цель моего путешествия.

— Что ж, попробуйте добраться вплавь, — усмехнулся капитан. — Глядишь, вам и

подфартит с каким-нибудь дельфином или кашалотом.

Данрейвен бросил взгляд в сторону берега, прикидывая на глаз расстояние. Оно

преодолимо, если, конечно, не окажешься в зубах у голодной акулы...

— Когда вы возвращаетесь? — спросил он Лачлана.

— Трудно сказать. Быть может, через полгода. Или через год. Кстати, мы вовсе не

обязательно пойдем тем же курсом. Возможно, изберем какой-нибудь из традиционных

морских путей. А они лежат далеко за пределами этих широт.

— И что же мне прикажете делать?

— Не знаю. Разве что попросить местных туземцев довезти на пироге до Таити.

Конечно, если к тому времени они вас не съедят. А теперь, если не передумали остаться на

Рева Ра, прыгайте в воду и плывите. Я не могу больше рисковать кораблем и командой. Ибо

нет никакой гарантии, что здешние людоеды не захотят взять нас на абордаж.

Данрейвену оставалось лишь чертыхнуться. Затем он стащил с себя рубаху, скинул

брюки и упаковал все это в водонепроницаемый рюкзак. В нем он возил свои вещи,

переплывая с острова на остров в поисках туземцев, умеющих ходить босиком по горящим

углям. Еще раз взглянув на берег Рева Ра, он повернулся к капитану.