Шрифт:
Рэй Стокер, как только услышал отданное ему распоряжение дежурить с четырех ночи до шести утра, сразу ушел в свою палатку и захрапел.
Не появился он и на крики Юли, созывающей участников экспедиции на обед.
Юля, обеспокоенная тем, что широколицый чудак останется голодным, дала сигнал об этом Куперу, но тот лишь махнул на данное обстоятельство рукой, одновременно запретив будить Рэя. Девушка осталась не довольна таким его распоряжением, однако не посмела ослушаться запрета начальника.
В общем, Стокера никто не видел уже несколько часов. Можно было подумать, — он и вовсе исчез, но тому мешало одно обстоятельство, — его храп не смолкал ни на минуту и звонко напоминал окружающим, что обладатель этого неприятного звука находится ни где-нибудь, а именно в лагере.
— А он наравне с нами деньги получает, или нет? — спросил Мишка случайно проходящего мимо него Купера. — Я о том, что если наравне, то не честно выходит. Мы — вкалываем, а этот тип дрыхнет.
— Успокойся. Он денег от меня вообще не дождется. У нас с ним своего рода натуральный обмен: транспорт, палатка, и прочее, что ему может понадобиться, — на его редкие услуги, — ответил Джон. — В остальном этот тип… получил мое согласие примкнуть к нашей экспедиции на болота, дабы провести здесь свое собственное исследование. Он — биолог.
— Биолог, значит, — задумался Баламут, а потом, целый день напролет стал шутить по поводу Стокерова храпа: — Видать, сильно притомился биолог-то, притомился!
Очевидно, он хотел насмешить кого-нибудь своим высказыванием.
Но смешными эти слова никто так и не посчитал. Может, действительно из-за отсутствия в них чего-то смешного, а, может, просто потому, что людям было некогда.
Чем занималась Юля, всем было известно, — запахи, которые доносились из кухни, говорили сами за себя (после обеда девушка принялась готовить ужин).
Лёга и Андрей, прежде всего, как следует, укрепили, поставленные вчера, — на скорую руку, да еще в темноте, палатки, а затем перенесли в каждую, согласно их принадлежности личные вещи участников экспедиции. Любую палатку Андрей, при этом, комплектовал запасными упаковками батареек для «казенных», то есть — Куперовских фонарей карманного типа, которые члены исследовательской группы разобрали, по мере надобности, еще вчера.
Баламут крутился вокруг Лёги с Андреем, больше мешая им, чем помогая. Пригодился он ребятам, только когда парни занялись сооружением такой необходимой постройки, как туалет. Пока Лёга орудовал обухом топора и гвоздями, сшивая доски в необходимые щиты, Мишка уже вырыл саперной лопатой глубокую выгребную яму.
— Ты где это так научился копать? — в изумлении воскликнул Андрей, когда увидел его творение.
— Позапрошлым летом два месяца на городском кладбище подрабатывал, — ответил Парфенов.
Завершилось все триумфальным приделыванием двери к этой постройке. Благо в здании полуразвалившегося лесопильного цеха было достаточно дверей, и позаимствовать ее оттуда, прямо с навесками, не составило труда.
Отдыхая после этого «подвига», ребята вспомнили, что не все они присутствовали сегодня у колдуньи в поселке. Лёга вкратце рассказал Андрею и Мишке, что было у старухи в Конино, и какие еще страхи она поведала участникам экспедиции относительно их дальнейшего продвижения в топи.
Виктору с Алексеем, тем временем, тоже хватало дел: подкачать колеса автомобилей, установить ранее мешавшийся, а сейчас, возможно, — необходимый шнорхель [24] на вездеход. Конечно, вездеход, как основная «ударная» единица, требовал и другого внимания. В частности, необходимо было проверить у него работу электролебедки и смонтировать на крыше прилагающуюся в комплекте обвеса для покорителей бездорожья фару — искатель, которая была способна, благодаря управляемому вращению на шаровой опоре, освещать пространство в любом направлении вокруг машины.
24
Шнорхель — специальная труба, с помощью которой воздухозаборник вездехода выводят как можно выше, — над капотом или даже над крышей автомобиля, чтобы в двигатель не «захлебнулся» при преодолении водных преград (примечание автора).
Бэн, Ананьев и Купер сгрудились около передвижной лаборатории и что-то «колдовали» возле компьютера.
Так все продлилось до самого вечера.
После ужина (который, подобно обеду, Рэем оказался проигнорирован), Купер объявил отбой, и люди начали расходиться по палаткам.
Ананьев хотел последовать примеру остальных, но ощутил острую боль в груди, буквально пригвоздившую его к стулу, на котором он только что сидел за обеденным столом во время принятия пищи. Пытаясь дождаться момента ослабления этой боли, старик медленно вдыхал и выдыхал чистый лесной воздух, глядя, как рядышком весело горит зажженный ребятами костер.