Виктор среагировал на нападение, скорей, бессознательно, чем осознанно. Прежде чем он успел подумать о чем-либо, его рука, сжимавшая аэрозольный баллончик, заключающий в себе противомоскитную гадость, сама взметнулась вверх и прыснула этими едкими химикатами прямо в приближающуюся морду вурдалака.

Чудовище тут же ослепло от попавшего в глаза яда, но, и, ослепши, продолжило свою атаку, в звериной ярости прыгнув на Виктора.

Парень, по-прежнему действуя на неком автопилоте, руководящем его движениями, отпрянул в сторону, уклоняясь от столкновения с зубастой тварью. Это его вряд ли спасло бы, — вурдалаку достаточно было развернуться и снова напасть на парня. Однако неимоверное жжение в глазах быстро доконало чудовище.

«Затормозив», вурдалак бешено потряс мордой из стороны в сторону, одновременно царапая ее когтистыми лапами. Боль, причиняемая химикалиями, видимо, была ужасна, ибо даже такое грубое и матерое создание не смогло обойтись без звуков, которые вылились из его глотки в форме переполненного мучениями низкого рева.

Рёв прокатился по близлежащим окрестностям, а вурдалак неожиданно припал к земле, заняв оборонительную позицию. Видимо, он ощутил, что слишком стеснен болью и потерей зрения. Ему явно не нравилось представлять собой довольно уязвимую мишень. Поэтому, не дожидаясь минуты, когда появится опасность больше, чем Виктор с баллончиком химикалий от комаров, зверь стремглав полетел в кусты. Через какое-то мгновенье чудовище уже растворилось во тьме ночного леса. Был слышен только удаляющийся хруст сломанных под тяжелыми ступнями веток.

Виктор, испытавший шок от произошедшего, и еще сильнее напуганный осознанием того, что чудовище может вернуться, когда продерет глазищи и обретет необходимое спокойствие, понял, что теперь настала самая пора для сдерживаемого ранее крика. В результате он истошно завопил на всю поляну:

— Господин Купер, ше-е-еф!!! Ребята-а-а!!!

Но его крик немного опоздал.

Произведенный Рэем шум и так заставил людей повыскакивать из своих палаток.

Алексей, Лёга, Андрюха, Мишка и Бэн едва успели накинуть на себя рубашку или майку. Их лица выражали крайнюю степень растерянности, тревоги и беспокойства.

Единственным человеком, кто, вроде бы, не переживал, оказался Джон Купер, — он покинул свое спальное место уже полностью одетым, с ружьем в руках и, как показалось Виктору, твердой решимостью во взгляде. Только, вот, что за решимость владела заграничным ученым, парень определить не мог. Да и некогда ему было разбираться, какие мысли имеет в голове этот американец, ибо сам он тут же побежал к палатке, в которой оставалась Юля.

Девушка в эту минуту расстегнула полог брезентового укрытия, и вышла ему на встречу.

Виктор обхватил ее обеими руками и тесно прижал к себе. Она сделала то же самое, без слов поняв чувства парня.

— Кто-нибудь объяснит, что за звериную хренотень мы только что слышали? — выдохнул Лёга, нарушив всеобщее молчание.

— Очевидно, нам придется спросить об этом Виктора. Ведь, только ему, похоже, удалось видеть произошедшее, — Купер опустил ружье стволом вниз и быстрым шагом приблизился к обеденному столу, за которым теперь происходили трапезы участников экспедиции.

Джон сел на один из располагавшихся вокруг стола походных стульев и жестом предложил остальным последовать его примеру.

Пока народ стягивался на это негласное совещание, Джон думал. Он думал о том, что ему удалось увидеть через слегка приоткрытый полог своей палатки, и делал соответствующие выводы…

Как только Рэй заступил на дежурство, Джон очнулся, будто ему приказал встать особого рода биологический будильник. Настоящего вибро-будильника, встроенного в его наручные часы, и которым он подстраховался, на случай, если проспит, естественно, — не понадобилось. Джон просто отключил его раньше, чем тот успел подать сигнал. Одевшись, Купер стряхнул с себя сонливость и начал наблюдать…

Он видел и превращение широколицего бородача… и Виктора, появившегося в самый неподходящий момент.

Не проснись Виктор, и не вздумай он пугать комаров противомоскитным средством, Рэй, без сомнения, успел бы превратиться не только из человека в чудовище, но и наоборот. Жаль было потерять сейчас такого великолепного… консультанта по пробуждению Болотного Духа…

Но, самое плохое заключалось даже не в потере Стокера, а в том, что он до смерти напугал всех остальных участников экспедиции своим ревом.

До смерти…

Джон, вдруг, уразумел, что в случае чьей-то смерти (ведь смерть, причем не одна, должна была произойти в очень скором будущем) ему требуется подстраховаться. Ну… алиби он не мечтал себе добыть, а, вот, снять с собственной персоны подозрения, — запросто. Для этого, прежде всего, требовалось притвориться, будто печешься о членах команды и переживаешь за них: организовать им совет (ну, совет-то он уже организовал), выдать людям оружие, а то они видели карабины… не дай бог подумают, что на стволы распространяется только его монополия. Завопят, — а вдруг к нам в лагерь еще, какой монстр пожалует?! Да, карабины их должны успокоить. Иначе, чего доброго, сбегут все, не дожидаясь, пока проснется Гаргейха и начнет их незримо направлять в сторону продолжения пути к Сердцу Болота.