Группировка Кадырова являлась местным подразделением наркомафии. Кадыровцы занимались обеспечением транзита героина из Азии в Европу. Интересы здешних блатных кланов, промышлявших рэкетом, секс-бизнесом, финансовыми махинациями и подгребанием под себя прибыльных отраслей промышленности, практически не пересекались с интересами группировки Кадырова. А его группировка была достаточно сильной. Поэтому между ней и блатными поддерживался пусть худой, но мир, и воры в законе до поры до времени смотрели сквозь пальцы на то, что кадыровцы не подчинялись традиционным воровским структурам. Но только до поры до времени.

Сам Кадыр был родом с Кавказа. Наглый, самовлюбленный, по-шакальи хитрый и жестокий, он считал себя пупом земли и соответственно держался настоящим азиатским самодуром. Обычай издеваться над русскими проститутками он давно ввел в обиход своей банды, тем более что этот обычай очень нравился постоянным подружкам Кадыра и его наперсника Доната — Нинке и Зойке. Обе девки, бывшие воровки, понимали, что их нынешняя «красивая жизнь» напрямую зависит от недолговечной красоты их женской плоти. Поэтому телки наслаждались, терзая красоту других женщин, как бы мстя им за неизбежные в будущем любовные поражения. А самому Кадыру просто нравился процесс властвования, пусть даже в столь примитивном воплощении. И менять свои привычки из-за какого-то там Шамана Кадыров не собирался.

…Север, не таясь, приблизился к дверям сауны и длинной очередью разворотил мощные стальные замки. Пинком растворил двери и тотчас отскочил, опасаясь встречных выстрелов. Но их не было. Кадыров мнил, что конкурентов в городе у него нет, считал себя слишком значительной личностью, покушаться на жизнь которой ни у кого не хватит духу, поэтому уделял пристальное внимание личной охране только в периоды транспортировки героина. Буквально на днях он принял и уже отправил дальше крупную партию товара, поэтому просто гулял, не выставив даже часовых. А опасаться чьей-то мести за истязание проституток Кадыру и вовсе не приходило в голову. Сколько раз подобные выходки сходили ему с рук!

Белов поднялся по небольшой лесенке, вошел в предбанник. Там оглушительно ревела музыка. Три мордоворота, сидевших на лавке за длинным дощатым столом, подняли пьяные хари.

— Ты кто? — спросил один из них, пытаясь сконцентрировать затуманенный алкоголем и наркотиками взгляд.

— Дед Пихто! — усмехнулся Север, рванув гашетку. Струя свинца прошила мордоворотов, засыпав их осколками стаканов и водочных бутылок.

Белов двинулся дальше. Заглянув за тяжелую бархатную портьеру, он увидел зал с бассейном, душем и парилкой. Там музыка ревела еще пуще. Царила атмосфера надсадной истеричной пьянки, уже прошедшей стадию взлета и теперь вяло агонизирующей. Тут и там валялись тела отключившихся бойцов, большей частью совершенно голых. Некоторые из присутствующих забавлялись оружием, и все, кто был еще способен говорить, разговаривали очень громко, буквально орали. В бассейне плескались две обнаженные девицы.

Север открыл огонь прямо с порога. Первыми он расстрелял бандитов, державших стволы, потом принялся за остальных. Рокот автомата, стоны умирающих, кровь, брызгавшая во все стороны, наполняли сердце Белова мрачным мстительным удовлетворением.

Автомат опустошенно щелкнул — вышли патроны. Север сорвал пустой рожок, достал из подсумка новый, начал присоединять. В тот же миг кто-то прыгнул ему на плечи. Мощный удар упругого тела опрокинул Белова, да так, что он выронил автомат, так и не успев перезарядить его. Север в падении перевернулся на спину. Над ним возвышался огромный голый мужик, заросший диким волосом.

Кадыров чуть раньше вышел по нужде. Возвращаясь через предбанник, он обнаружил трупы трех своих бойцов и сразу протрезвел. Осторожно подкравшись к портьере, закрывающей зал с бассейном, он чуть отодвинул ее и увидел спину стреляющего террориста. Выждал удобный момент и прыгнул…

…Взревев, Кадыр ринулся на поверженного врага сверху, но Север пинком отбросил его. Тогда горец, умудрившийся устоять, подхватил валявшийся автомат Белова вместе с упавшим рядом рожком и начал заряжать оружие. Север тотчас, не вставая, выхватил револьвер. Однако выстрелить не смог: заметив движение противника, Кадыров бросил свое занятие и стволом автомата выбил у Севера револьвер, почти одновременно прижав горло лежащего Белова автоматом к полу. Север захрипел, пытаясь скинуть с себя навалившегося горца. На помощь атаману уже спешили оставшиеся в живых бандиты, успевшие чуть очухаться. Некоторые были вооружены, но стрелять не решались — опасались задеть главаря.

— Задавлю! — рычал Кадыров, налегая все сильнее. — Теперь точно задавлю!

Север напружинил руки, отжимая душащее железо, и вдруг извернулся всем телом, резко ткнув противника согнутым коленом меж широко расставленных, вздувшихся мускулами ног. Кавказец взвыл и обмяк. Север отбросил его, дернулся к своему револьверу. Набежавшие бандиты остановились, целясь. Белов лягушкой взметнулся с пола, подхватил револьвер, снова упал, сделав полусальто через правое плечо. Пули застучали вокруг, расплескивая брызгами мраморное покрытие зала. С колена Север без перерыва выпустил всю обойму. Семеро бандитов легли как один. Белов перевел дух.

Оставался еще Кадыров, который все еще катался по полу, рыча и воя, а также трое бойцов, пьяных до мертвецкого оцепенения. Двое из них лежали в полной отключке, третий очнулся и недоуменно таращил глаза, соображая, не сон ли ему снится.

Север подобрал автомат, присоединил наконец рожок. Словно пристреливая оружие, прошил очередью этих троих. Подошел к притихшему Кадырову.

— Ты Кадыр? Вставай, уже можно.

Белов вычислил бандита по кавказской внешности — тот был единственный такой в своей группировке.