— Знаю, сынок. Кто вас не знае! Добри вы людны. Капелюши носите зелени, а сердце у вас золотэ.

Она сообразила, что солдат плохо понимает ее, и перешла, как она думала, на русский.

— Я кажу, сынок, шо вас, пограничников, все, и малый и старый, знают. Хорошие вы люди. Справедливые.

— Бабушка, зачем вы пришли? Кто вам нужен?

— Сашко у вас служит. Хочу побачить его.

— Какой Сашко? У нас четыре Александра. Как фамилия?

— Не знаю, сынок. Белявый он. Сероглазый. И смеяся весь час.

— Все у нас пригожие, все добрые и все смеяться умеют.

— Сашко, той шо с собакой. Сашко-сыщик.

— А, понятно! Смолин вам нужен? Александр Николаевич. Сейчас позову. Подождите, бабушка.

Часовой соединился по телефону с дежурным по заставе, доложил. Через пять минут явился Смолин. С удивлением взглянул на незнакомую женщину, сдержанно поздоровался и ждал, что ему скажут. Женщина смотрела на пограничника с величайшей радостью, будто перед ней стоял родной сын.

— День добрый, Сашко! К твоей милости, сынок, звертаюсь.

Лицо Смолина залилось краской. Растерянно переглянулся с часовым и смущенно спросил:

— В чем дело, гражданка? Что вы хотите?

— Корову мою украли сегодня ночью. Злые люди. Пропаду без кормилицы. Найди, сынок. Пожалей. Всю жизнь богу молиться буду за тебя.

— Вы не туда обратились. Надо в милицию.

— Туда, сынок, туда, куда надо, звертаюсь. Вси люды знают, який ты добрый сыщик. Найди, Сашко, мою Белочку.

— Да мы такими делами не занимаемся. Мы границу охраняем. И не воров ловим, а шпионов, диверсантов, вражеских лазутчиков.

— Вот, вот!.. — обрадовалась женщина, будто Смолин подтверждал все, о чем она раньше говорила. — Правильно! Они и украли мою корову, эти самые… шпиены, диверсанты. Больше некому. Хто ж ще, як не воны, поднимут руку на бидолагу? Ты и границу, сынок, защищаешь, и таких людей, як я. Незаможна я. Та и стара. Чоловика нема. Сынив нема. Ничого не маю. Одною коровой держусь на билом свити. Найди, сынок, мою кормилицу и поилицу. Сделай доброе дело.

И Смолин, всю свою пограничную жизнь, делавший добро, только добро, награжденный за добрые дела орденами и медалями, прославившийся добрыми подвигами, не мог отказать женщине. С разрешения начальника заставы он взял Аргона и отправился в село.

Аргону еще не приходилось работать по следу животного. Но Смолин был уверен, что и на этот раз, в совершенно новых условиях, он не растеряется.

Смолин был бы очень удивлен, если бы я сказал ему, что он приписывает собаке то, что по праву принадлежит ему. Не было у Аргона постоянной уверенности в своих силах. Она была у следопыта, и он передавал ее собаке.

Чего хотел Смолин, того желал и Аргон. Собака бросалась туда, куда направлял ее человек. Она делала свои добрые дела, не понимая этого. Таково мое мнение. И я не навязываю его никому и прежде всего моему другу Смолину. Я знаю, как он почитает науку о собаках. Но я знаю и то, как он любит собак и как верит в их преданность человеку и в умение разбираться в хороших и плохих людях.

Смолин привел Аргона в хлев, откуда увели корову, и сказал:

— Нюхай! След!

В команде следопыта, пробуждающей рефлекс обоняния собаки, был еще и тон, который трудно определить. Смолин, как мне кажется, еще и просил Аргона пожалеть старую женщину. Призывал быть молодцом. И собака все почувствовала. Она откликнулась и на прямую команду и на все, что было выражено интонацией Смолина.

Аргон резко выдохнул из мощной груди поток воздуха и сейчас же втянул его обратно через ноздри. Еще выдох и вдох — и взял! Есть след! Из хлева, через двор, на улицу — и помчался вперед. Половина села устремилась за пограничником и собакой.

— Хорошо, Аргон, хорошо!

Смолин вслух говорил лишь то, что было привычно собаке. Про себя же он нахваливал ее куда щедрее. Ну и псина! Корова уведена ночью или на рассвете. С тех пор прошло часов двенадцать. Обычно след такой давности да еще в населенном пункте отказываются брать и самые хорошие розыскные собаки. И это естественно. Это надо хорошо понимать работающим с собаками. Многие инструкторы вот на этом и спотыкаются. Они требуют от питомцев того, чему не успели их научить, или того, на что у собаки нет задатков.

Аргон бежит по каменистой улице так резво, так целеустремленно, будто у него под ногами не камень, на котором плохо держатся следы, а росная трава, хорошо сохраняющая запахи.

Примчался к броду. Постоял немного на берегу, осмотрелся, шумно понюхал воздух и потащил Смолина в воду. На той стороне речки, на сыром песке ясно были видны глубокие отпечатки копыт коровы, но следов человека нет. Ну! Грабитель перебрался через брод на горбу коровы? Сошел на землю немного дальше? Да, так оно и есть! Метров через тридцать Смолин обнаружил следы. Сапоги сорок второго размера. Не солдатские. Подметки новые. Металлические пластины на носках и каблуках. Вор молодой и сильный. Слабосильные и старики ходят не так размашисто, энергично, с глубоким нажимом на носок.