— Нелпый человкъ! — сказалъ офицеръ съ раздраженіемъ въ голос. — Ты насъ заставляешь напрасно время терять, а между тмъ ужъ бьеть восемь часовъ.

Юродивый весъ какъ-то съежился и опустилъ глаза.

— Я товорилъ сосду Гопперу, что къ дому мистриссъ Лечмеръ есть много дорогъ, но каждый думаетъ, что онъ знаетъ ремесло Джоба лучше самого Джоба. Вотъ я теперь черезъ васъ спутался, позабылъ дорогу. Теперь мн нужно зайти къ старух Нэбъ и спроситъ у нея. Она очень хорошо ее знаетъ.

— Какая тамъ еще старуха Нэбъ? — скричалъ ефицеръ. — Какое мн до нея дло? Разв не ты самъ взяіся меня проведйть?

— Въ Бостон нтъ ни одного человка, который бы не зналъ Абигаили Прэй, — сказалъ юродивый.

— Что вы говорите? — съ волненіемъ спросилъ старикъ. — Что такое вы сказали — Абигайль Прэй? Разв она не честная женщина?

— Она честна, насколько это возможно при ея бдности, — отвчалъ юродивый довольно мрачно. — Посл того, какъ король объявилъ, что въ Бостонъ, кром чая, не будутъ допускаться никакіе товары, жить стало очень трудно. Нэбъ держитъ лавочку въ помщеніи бывшаго склада. Мсто хорошее. У Джоба и у его матери отдльныя спальни у каждаго. Хоть бы королю съ королевой тутъ жить.

Говоря это, онъ указывалъ своимъ спутникамъ на домъ очень страннаго вида. Какъ вс дома на этой площади, онъ былъ очень старъ, невысокъ, мраченъ и грязенъ. Построенъ онъ былъ треутольникомъ, выходилъ одной стороной на площадь, а двумя другими на дв улицы. На каждомъ изъ трехъ угловъ было по башн съ черепичной крышей и съ аляповатыми украшеніями. Въ стнахъ было продлано множество небольшихъ окошекъ; въ одномъ изъ нихъ свтилась сальная свча. Только по этому признаку и можно было заключить, что въ этомъ мрачномъ, безмолвномъ зданіи живутъ люди.

— Нэбъ знаетъ мистриссъ Лечмеръ лучше, чмъ Джобъ, — продолжаіъ дуракъ посл минутнаго молчанія. — Она объяснитъ, не достанется ли Джобу отъ мистриссъ Лечмеръ за то, что онъ въ субботу вечеромъ приведетъ къ ней гостей, хотя, впрочемъ, эта лэди настолько дурно воспитана, что сама не стсняется подъ воскресенье вести разговоры, хохотать и распивать чай.

— Я ручаюсь, что тебя за это поблагодарятъ, — сказалъ офицеръ, которому вс эти проволочки и отговорки начали надодать.

— Сходимъ къ этой Абигаили Прэй! — вскричалъ вдругъ старикъ, хватая Джоба за руку и съ силой увлекая его къ одной. изъ дверей дома, куда они вс сейчасъ же и вошли.

Молодой офицеръ остался со своимъ лакеемъ внизу у порога и сначала не зналъ, какъ ему лучше сдлать, но потомъ увлекся своими симпатіями къ старику и, приказавъ Меритону дожидаться, самъ тоже вошелъ въ это мрачное жилище за проводникомъ и старикомъ. Онъ увидлъ себя въ просторномъ помщеніи съ голыми стнами, безъ всякой обстановки. Нсколько штукъ малоцннаго товара показывали, что тутъ былъ прежде какой-то магазинъ или складъ. Свтъ шелъ изъ комнаты въ одной изъ башенъ. Когда офицеръ, идя на этотъ свтъ, подошелъ къ полуоткрытой двери, изъ комнаты послышался рзкій женскій голосъ:

— Гд это ты шляешься по ночамъ, да еще подъ воскресный день? Бродяга этакій! Все за солдатами, небось, ходишь! Все ихъ музыку слушаешь, на гршную гульбу ихъ глядишь! A вдь ты зналъ, что въ портъ корабль долженъ придти, и что мистриссъ Лечмеръ приказала дать ей сейчасъ же знать, какъ только онъ покажется въ бухт. Я съ самаго заката солнца жду тебя, чтобы послать къ ней съ извстіемъ, а тебя все нтъ и неизвстно, гд ты бродяжничаешь.

— Матушка, не браните Джоба. Гренадеры отхлестали его ремнемъ до крови. A мистриссъ Лечмеръ, должно быть, куда-нибудь перехала, потому что я вотъ ужъ больше часа отыскиваю ея домъ и не могу найти. На корабл прибылъ одинъ человкъ и попросилъ меня проводить къ ней.

— И что такое этотъ дуракъ вретъ? — вскричала мать.

— Онъ говоритъ обо мн,- сказалъ офицеръ, входя въ комнату. — Это меня ждетъ мистриссъ Лечмеръ. Я прибылъ на корабл «Эвонъ» изъ Бристоля. Но вашъ сынъ завелъ меня не туда куда нужно. Сначала онъ все говорилъ о какихъ-то могилахъ на Копсъ-Гилд…

— Извините, сэръ, онъ вдь у меня дурачекъ, — сказала почтенная матрона, надвая очки, чтобы лучше разглядть офицера. — Дорогу онъ знаетъ прекрасно, но на него находятъ капризы. Онъ очень своенравенъ. Вотъ обрадуются сегодня на Тремонтъ-Стрит!.. Вы позволите, сэръ? — Она взяла свчку и поднесла ее къ самому лицу офицера, чтобы хорошенько разсмотрть его черты. — Красивый молодой человкъ, — сказала она, какъ будто іоворя сама съ собою. — Пріятная улыбка — въ мать, грозный взтлядъ — въ отца… Господи, прости намъ наши согршенія и пошли намъ въ будущей жизни больше счастья, чмъ мы его видимъ въ здшней юдоли слезъ и всяческихъ неправдъ!

Съ этими словами она поставила свчку на столъ и пришла въ какое-то странное волненіе. Офицеръ ея слова разслышалъ, хотя она пробормотала ихъ себ подъ носъ, и на его лицо набжало облако, отъ котораго его черты приняли еще боле меланхолическое выраженіе, чмъ обыкновенно.

— Вы разв меня знаете и мою семью? — спросилъ онъ.

— Я была при вашемъ рожденіи, молодой человкъ. Это былъ очень радостный день. Но мистриссъ Лечмеръ васъ ждетъ. Этотъ несчастный мальчикъ проводитъ васъ до ея дома. Она вамь разскажетъ все, что вамъ слдуетъ знать. Джобъ! Джобъ! Для чего ты забился въ уголъ? Надвай шляпу и веди джентльмена на Тремонтъ-Стритъ. Ты вдь любишь ходить къ мистриссъ Лечмеръ.