Квартирмейстеръ добровольно предложилъ непріятелю свои услуги, хвастаясь при этомъ предложеніи дружбой къ нему маіора Лунди, которая, быть можетъ, доставитъ ему неоднократные случаи сообщить необыкновенно врныя и важныя извстія. — Условія эти были приняты; капитанъ нсколько разъ встрчался съ нимъ около форта, и даже одну ночь провелъ скрытно въ самомъ гарнизон. Стрла служилъ передатчикомъ. Анонимное письмо къ маіору, возбуждавшее сомнніе въ врности Гаспара, составлено было Мунксомъ, принесено во французскій фортъ Фронтенакъ, тамъ переписано и доставлено по назначенію Тускаророю, который именно возвращался съ этого порученія, когда захваченъ былъ «Тучею». Гаспаръ долженъ былъ быть принесенъ въ жертву, чтобъ скрыть измну Мункса и устранить всякое подозрніе, что черезъ послдняго дошли къ врагамъ извстія о положеніи острова. Значительная награда, найденная въ его кошельк, склонила его къ тому, чтобъ сопровождать экспедицію сержанта Дунгама и имть возможность дать сигналъ къ аттак.

— Вотъ и все, господинъ Слдопытъ, заключилъ капитанъ свой разсказъ. — Мы принимаемъ шпіона какъ лекарство, но презираемъ его. Вотъ возьмите мою руку, вы благородный человкъ.

— Да, я беру вашу руку, капитанъ; вы злйшій, природный врагъ нашъ, но мужественный. Квартирмейстеръ же предатель, и тло его не должно осквернять англійской почвы. Онъ долженъ лежать здсь, на томъ мст, гд исполнилъ свою измну, и пусть предательство его будетъ его надгробнымъ камнемъ.

— Вы очень сердитесь на бднаго квартирмейстера, сказалъ Капъ, только-что подошедшій отъ ложа своего зятя. Онъ уже мертвъ, а со смертію должна прекратиться всякая злоба. Я держу пари, что и вы не совсмъ безъ упрека.

— Многіе изъ лазутчиковъ и проводниковъ, возразилъ Слдопытъ, — совершенные негодяи и даже есть такіе, которые берутъ въ одно время плату отъ французовъ и англичанъ, какъ квартирмейстеръ; но я, слава Богу, не изъ числа такихъ, хотя каждое занятіе иметъ свои соблазны. Три раза въ жизни подвергался я испытаніямъ и однажды едва не поддался. — Первый разъ это было, когда я нашелъ въ лсахъ пачку мховъ, принадлежавшихъ, какъ мн положительно было извстно, французу, охотившемуся на англійской почв, гд ему собственно нечего было длать. Я насчиталъ въ пачк двадцать шесть бобровыхъ шкуръ, вс он были такъ прекрасны, что сердце радовалось. Ну, это было первое испытаніе; я думалъ, что почти имлъ право на нихъ, хотя въ то время и былъ миръ. Потомъ я, однако, подумалъ, что, быть можетъ, французъ возлагалъ большія надежды на свою добычу для будущей зимы, и тогда оставилъ эти мха тамъ, гд нашелъ ихъ. Товарищи мои, впрочемъ, говорили мн, что я поступилъ глупо; но то, какъ я спалъ слдующую ночь, убдило меня въ противномъ и напомнило мн поговорку, что покойная совсть есть лучшая подушка. — Другое испытаніе касалось найденнаго мною ружья. Оно было единственное по всей Америк, которое могло бы помряться съ моимъ звробоемъ, и еслибъ я оставилъ его у себя и спряталъ, то могъ бы быть увренъ, что ни одинъ стрлокъ на всей границ не въ состояніи взять надо мною перевсъ. Въ то время я былъ молодъ и честолюбивъ, и поэтому испытаніе было весьма сильно. При всемъ томъ, благодаря Богу, я остался побдителемъ, и, что почти то же, я впослдствіи превзошелъ своего соискателя въ столь чудномъ состязаніи въ стрльб, какое было лишь однажды въ гарнизон: онъ съ своимъ ружьемъ, а я съ звробоемъ, и вдобавокъ — еще въ присутствіи генерала.

Здсь Слдопытъ отъ души засмялся; въ глазахъ его блеснуло удовольствіе воспоминанія, и побдная краска выступила на загорлыхъ, темныхъ щекахъ его.

— Теперь, продолжалъ онъ, слдуетъ третья борьба съ дьяволомъ, и это была самая трудная изъ всхъ. Именно, случайно я наткнулся на лагерь шести Мингосовъ, спавшихъ въ лсу и сложившихъ свое оружіе и пороховницы въ кучу, такъ что я могъ овладть ими, не разбудивъ негодяевъ. Это былъ бы для Чингахгока такой удобный случай умертвить одного посл другаго, и чрезъ пять минутъ имть скальпы ихъ у своего пояса.

— А какъ же вы поступили, Слдопытъ? съ нетерпніемъ спросилъ Капъ, когда разсказчикъ на минуту остановился. — Совершили ли вы хорошій или дурной поступокъ?

— И хорошій, и дурной, какъ хотите: дурной потому, что испытаніе было пересилено, но, если принять на видъ вс обстоятельства, то и хорошій. Я не тронулъ ни одного волоса на головахъ ихъ, и не овладлъ ни однимъ изъ ихъ ружей, такъ какъ не доврялъ самому себ и очень хорошо звалъ, что Мингосы не любимцы мои.

— Что касается скальповъ, то вы поступили хорошо, что не взяли ихъ, сказалъ Капъ. Но оружіе и боевые припасы вы, по совсти, могли взять.

— Да, но тогда Мингосы ушли бы невредимые, такъ какъ блый никогда не нападаетъ на безоружнаго непріятеля, если дйствуетъ по своимъ понятіямъ. Нтъ, я противопоставилъ справедливость моимъ чувствамъ, моему цвту и даже моей религіи, и выждалъ, когда Мингосы выспались и снова вышли на военное поле. Но тогда я напалъ на нихъ спереди, и сзади, и съ боковъ, такъ что только одинъ, и то хромая, вернулся въ свое селеніе. Къ счастію, Делаваръ нсколько отсталъ для охоты за дичью. Онъ пошелъ по моему слду, и когда догналъ меня, то пять скальповъ негодяевъ висли на томъ мст, гд слдовало, и такимъ образомъ, видите, при моемъ образ дйствій ничего не было потеряно — на слава, ни выгода.

При послднихъ словахъ Слдопытъ всталъ и отправился съ Капомъ къ сержанту, чтобъ осмотрть его положеніе.

Они нашли Марію около своего отца, а послдняго гораздо сильне и здорове, чмъ они могли ожидать и предполагать. Слдопытъ изслдовалъ внимательне рану стараго солдата, призвалъ также Чингахгока, и оба, посл непродолжительнаго совщанія, ршили, что состояніе сержанта ни въ какомъ случа не можетъ быть признано безнадежнымъ. Чингахгокъ наложилъ новую и цлительную перевязку, посл которой раненый вдругъ почувствовалъ себя лучше и легче и даже считалъ въ себ довольно силы, чтобы имть возможность вернуться въ фортъ на корабл. Марія изъ этихъ обстоятельствъ почерпнула новыя надежды и разразилась слезами радости, окончившимися горячею, благодарственною молитвою къ Богу. Капъ и Слдопытъ предоставили ее самое себ и ея мыслямъ, и вернулись къ Гаспару для извщенія его, чтобъ онъ держалъ все въ готовности къ скорому отъзду.

Тмъ не мене, прошло еще три дня, прежде чмъ подняли якорь, такъ какъ Гаспаръ объявилъ, что втеръ слишкомъ силенъ, чтобъ рисковать пуститься въ озеро. Это обстоятельство удержало и капитана Сангліе, который оставилъ островъ только на третій день, когда втеръ сдлался благопріятне и погода сносне. Предъ своимъ отъздомъ онъ простился съ Слдопытомъ съ знаками величайшаго уваженія.

Между тмъ Мунксъ и Стрла, а равно и вс прочіе убитые, были погребены, и Гаспаръ занялся приготовленіями къ отплытію. Марія нжно простилась съ Юнитой, которая не могла разстаться съ островомъ и могилой своего мужа, и, кром Слдопыта, вс остальные вернулись въ фортъ. Честный охотникъ смотрлъ вслдъ куттеру, пока могъ видть его; и потомъ пошелъ къ Юнит, которая одна служила причиной, удержавшей его на остров.