– Как знаешь! – спорить с ним было бессмысленно.

Он сбавил голос:

 - Ты, кстати, думал Русский, почему нас так быстро осудили. Сдается мне, что нас хотя грохнуть. Вполне возможно, что убийцы сидят здесь. Ты в своем новом дружке уверен! – и он кивнул в сторону Хошемина.

– Слишком сложно. Нас могли грохнуть по пути, когда узнали, что Морган жив. Я думаю, что Мерлин с Морганом сами вызвались бы. Потом просто всё на них свалить и дело с концом. А тут такие сложности: притащить контейнеры, оставить припасы, и все ради троих людей, которых никто в Вавилоне не знает.

– Зря так думаешь, - смотря, куда в сторону ответил Стоун, - Может быть твой Ковальский оказался не такой мерзкой скотиной. Ты мне говорил, как он вел себя на арене. Да и пообщавшись с ним я понял, что он чрезвычайно сложный человек. У него на тебя, Русский, зуб. В пути он был главным и мог сделать всё, что захочет. Так нет же, даже лапу Дика они пробовали спасти. Я встречался с другим человеком из Вавилона, Мерлин с Морганом Ковальского тоже не знают. Он не причем. Есть еще одно косвенное подтверждение. Он был на арене с тобой. А мой опыт подсказывает, что такие влиятельные и изворотливые люди просто так на смерть не идут. Даже из-за очень красивой бабы. Давай думать что делать дальше. У них, на первый взгляд, порядки более цивилизованные. Да только методы везде одинаковые. Нас удалили с глаз долой. Следующий шаг, сделать нас немыми. Правда, заточки – крайне хиловатое оружие, не тот калибр. Они что не видели меня с Африкой?

Проигнорировав замечание о моей физической неполноценности, на фоне этих здоровяков, я парировал:

– Хорошо. Нас хотят грохнуть эти оборванцы вместе с Хошемином , и тем сопливым новеньким. Из чего? Ты контейнеры проверял?

Стоун покачал головой:

– Да, и ничего не нашел. Следует быть крайне внимательным. Всегда кто-то из нас троих должен ночью не спать. Нас здесь слишком много, для такого плевого задания. Восемь рыл. А если здесь опасно, то оружия маловато.

Личный состав нашего форпоста уже разобрал винтовки и усиленно наяривал, даже хитрый Хошемин. В то время как Стоун, заграбастал все патроны и удовольствием начал перекладывать ленты, что-то высчитывая. Мастер задушевных бесед и старожила колонии меня очень волновал. Вдруг он и есть тот самый киллер? Положение неудачника не вязалось с его пронзительным взглядом. Стоило за ним приглядывать. Если кто из этой пятерки и представлял серьезную опасность, то это был Хошемин. За такими мыслями я быстро справившись с не самой запущенной винтовкой. Затем пятью патронами, отведенными мне Стоуном, попытался пристрелять. Все пули уходили немного правее, так, что целиться следовало, учитывая эти особенности. Делать, что-то другое с винтовкой не следовало из опасений напортачить еще больше. С теплотой вспомнил, так и оставшуюся в чехле, «родное» ружьишко, из которого я почти не стрелял. Здесь оно бы была бы не лишним.

Предоставив Стоуну возможность препираться, с остальными, по поводу патронов, пристрелки и прочих имущественных вопросов, я начал более дотошно осматривать башню.

Метрах в десяти от земли, начиналась самая настоящая лестница, наподобие пожарной. В целях безопасности она была покрыта защитными кольцами ограждения. Делали ее с непонятной целью сами неизвестные. Она была приварена или как-то иначе приделана к колонне и вела до самого верха с тарелкой. Само по себе это было странным. Зачем такой анахронизм существам, которые режут скалы словно ножом? Обслуживание? Так и виделось высокоразвитый представитель цивилизации неизвестных, который подобно монтёру в монументальных кирзачах ползёт на верхотуру с разводным ключом. «Починять, да покрутить немного!»

От созерцания высот башни, у меня даже закружилась голова. Конструкция имела очень грандиозный вид. А если учесть, что на каждый сектор приходилось по три таких исполина, то в мощи неизвестных не приходилось сомневаться. Только вот она какая-то немного показная.

Подошел Стоун, и подобно мне, задрав высоко голову, изрёк:

– Сбылась мечта идиота. Хотел ведь посмотреть вблизи, так ближе уже и нельзя! Что Русский, хочешь слазить наверх?

Мы переглянулись:

– Не откажусь, есть только небольшая проблема. Ты понимаешь о чем я?

Стоун хлопнул меня по плечу, и беспечно дал ответ на мой вопрос:

– Если ты о высоте, то не бойся. Подтащим контейнер, закинем веревку со стрелы и дотянемся. Тут делов-то!

– Нет Стоун, я не о этом. Конечно приятно осознавать, что твой товарищ считает тебя деревом. Я о другом важном вопросе. Как перебраться через взрывчатку, которая весит в середине и на верху?

Стоун прищурился, смотря наверх, немного помолчал, и выдал:

– Ерунда. Справимся, если захотим. Или русский ты не желаешь обозревать окрестности с высоты этой красавицы, - и он хлопнул по гладкой поверхности башни.

Рядом стоял Хошемин и хитро смотрел на нас. Возможно, это только мне казалось. С такими узкими глазами смотреть не хитро нельзя. Но что-то из разговора с ним не давало мне покоя. Было такое чувство, что я стою на пороге очень важного открытия. Меня тянуло наверх с невообразимой силой, хотя все естество постоянно напоминало об ужасе спуска в ущелье.

Стоун организовал рабочую силу. То есть напряг новенького и оборванцев, для перетаскивания контейнера. Африка тем временем смастерил, что-то вроде кошки из винтовочного ствола и металлического крюка, оставленного рабочими, после чего мы привязали трос к этой конструкции. Его даже не пришлось отвязывать от самодельной стрелы, благо длинны хватало.

Стоун собрался лезть первым, но я похлопал его по плечу:

– Давай лучше я?

– С чего бы это, ты что, Русский, в герои подался. Это моя прерогатива, точка. – ответил он, проверяя прочность уже перекинутой веревки.

– Нет Стоун, не твоя прерогатива. Если помнишь. То в прошлой жизни я был военным. Кое какие навыки остались, поэтому лучше лезть мне.

Стоун не колеблясь парировал:

– А у меня за плечами арены, так что я сам не знаю, что у меня есть в голове. Сейчас доберусь до взрывчатки, и в голову просто стрельнет потоком информации. Так уже много раз было, так что не спорь. Да и какой ты военный? Все военные злобные засранцы, а ты просто золотце!