— Нет, я не про то, — я не мог объяснить ему, что именно заставляло меня страдать и почему я не мог с этим справиться.

Освальд уехал, пообещав, что все будет готово через день, на следующей неделе он должен был вернуться в Данию. Я лежал на диване и курил, Крис продолжал расписывать мне свой новый проект во всех подробностях и требовать тексты, с которыми как-то не складывалось в последнее время. Тогда я напомнил ему о его обещании. Пора было выполнить и его.

— Тэн, хоть сейчас, звони ей, я пришлю ей машину. Где она живет? — спросил Харди, со свойственным ему чувством чести никогда не отказывавшийся от данного слова.

— Я за ней съезжу, — ответил я.

— Только привози скорее, — пригрозил он, — я хочу ее видеть.

Когда, приехав к Виоле и застав ее дома, я сообщил ей, что мы сейчас же едем знакомиться с Крисом Харди, она испуганно посмотрела на меня и воскликнула:

— Но у меня ничего нет, я отдала платье в чистку, а у юбки сломана молния!

— Одевай, что есть, — велел я, — для такого дела, это неважно.

— Подожди минуту, я быстро, — она убежала в комнату и вернулась ко мне в черном джемпере и черных джинсах. На пальце у нее сияло темным винно-красным цветом кольцо с гранатом. Оно было ей велико, и, она надев его на указательный палец, все время держала руку сжатой в кулак.

— Едем, — сказал, накидывая ей куртку на плечи и спеша вытащить ее из квартиры. Виола заперла дверь и мы побежали вниз по лестнице. Внизу ждал Бобби. Увидев лимузин, Виола с восхищением воскликнула:

— Вот это тачка! Здорово!

Мы сели на заднее сидение. По ней было заметно, как сильно она волнуется. Она все время нервно облизывала и кусала губы, пока не пошла кровь.

Я достал платок и приложил к ее рту:

— Не трясись, он не кусается, ты же давно хотела его увидеть.

— Но это так неожиданно, я совсем не готова, я даже не знаю, что сказать, — пояснила она, прижимаясь щекой к моему плечу.

— Ничего не говори, он сам будет тебя спрашивать, за этим дело не станет, только не проси автограф, его это бесит.

— Не буду, — пообещала Виола.

Мы подошли к Айрону, я познакомил его с Вилой, представил ее, как дочь моего учителя. Поднялись наверх и на пороге столкнулись с Крисом. Виола замерла. Она смотрела на своего кумира, широко раскрыв глаза, а Харди стоял, прислонившись к дверному проему и тоже разглядывал мою гостью с интересом. Внезапно он протянул ей руку и сказал:

— Крис.

Виола взяла его руку и он взглянул на кольцо и улыбнулся.

— Великовато? — спросил он весело.

— Да, — ответила она, и, набравшись смелости, продолжила, — Виола, я очень люблю вашу музыку.

Харди пожал ее руку и сказал взглянув на меня:

— Заходи.

Мы прошли в гостиную. Виола подошла к креслу, но сесть не решалась, продолжая смотреть на Криса, теребя ворот джемпера.

— Садись, садись, — велел он, — Ариэль, там все готово, принеси кофе и мороженное. Ты любишь мороженое? — спросил он у Виолы.

— Очень, — ответила она с готовностью съесть и выпить все, что угодно, лишь бы не произносить в присутствии Харди слово нет.

Я принес кофе, мороженое, фрукты, поставил все на стол и, придвинув третье кресло, сел с ними.

— Ты чем занимаешься, рассказывай, — потребовал Крис и тут же схватившись за сигарету добавил, — извини, я не могу не курить.

— А можно мне тоже, — спросила девушка.

— Конечно, — он протянул ей сигареты, она взяла одну дрожащей рукой, придерживая большим пальцем кольцо и сунула ее в рот. Крис дал ей прикурить и, затянувшись, откинулся на спинку кресла. Она явно нравилась ему, гораздо больше, чем я ожидал, Виола курила и молчала, поглядывая то на него, то на меня.

— Я боксом занимаюсь, — начала он робко рассказывать о себе, — я Тэну говорила, он даже не поверил, а еще лошадей люблю.

— Вот это да! — воскликнул Харди, — хороша подружка, Тэн, а стрелять умеешь?

— Один раз мне Марк давал выстрелить, когда мы на охоту ездили, — объяснила она, ужасно сожалея, что не может похвастаться более существенным опытом.

— И давно ты нас слушаешь? — он сам налил ей кофе и положил в чашку мороженное и шоколад.

— Спасибо, — Виола взяла чашку из его рук, и осторожно поставила ее себе на колени.

«Уронит», — подумал я, заранее представляя себе ее смущение и панику.

— Очень давно, я все песни знаю наизусть, — сказала она с гордостью.

— А что тебе больше всего нравится?

Виола поднесла полную чашку к губам и слизнула пену растаявшего мороженного.

— Все-все, но сейчас очень «Пылающая комната» нравится.

Она поставила чашку на стол и я вздохнул с облегчением.