В отличие от британцев, делегация русских состояла почти полностью из флотских офицеров, единственным из военных был уже сильно пожилой генерал-фельдмаршал Раевский, родственник царской семьи, да еще сам Император, чья полевая десантная форма блекло смотрелась на фоне черных, шитых золотом мундиров старших офицеров Императорского флота. Однако Государь выделялся среди офицеров Его флота какой-то особенной выправкой и внутренним спокойствием и достоинством, хорошо видным со стороны. Если он и был разгневан, то этого невозможно было увидеть.

Государя Николая Третьего вышел встречать лично Кайзер, встреча состоялась на главной палубе линкора. Поскольку Россия и Германия были дружественными странами, стороны при встрече исполнили необязательный по дипломатическому протоколу, но обязательный по понятиям о дружбе жест – русский Государь шагнул вперед, они с Кайзером обнялись и троекратно расцеловались. При этом ни один из них не обманывался в сущности этой встречи и мотивах собеседника.

– Рад видеть тебя в добром расположении духа… – начал Кайзер.

Русский Император чуть отстранился от Кайзера, чтобы иметь возможность смотреть ему в глаза.

– Ты взял на себя тяжелую работу, Штефан, – сказал русский Император.

– Миссия миротворца всегда тяжела.

Николай Третий покачал головой.

– Миссия адвоката еще тяжелее… Я понимаю их необходимость… но не могу представить, кем надо быть, чтобы защищать пред судом подонков, похитителей и убийц. Это тяжелая и неблагодарная работа.

Кайзер помрачнел. Русский Император глядел холодно и непреклонно. И Кайзер, почти ровесник злодейски убитого Александра Пятого, отца нынешнего Императора Всея Руси, понял, что у него нет слов, которые смогут повлиять на стоящего перед ним молодого человека с глазами цвета кобальта.

Под переговоры освободили офицерскую кают-компанию. Внесли в не самое просторное помещение три стола, бесцеремонно сдвинули к стене дорогое, с корпусом из африканского черного дерева пианино фабриканта Юлия Файриха в Лейпциге, купленное вскладчину офицерами. Когда пианино двигали, оно на мгновение ожило, издало одинокий, жалкий звук…

Британцы заняли помещение первыми, их нельзя было держать в коридорах, поэтому их пустили в кают-компанию. Здоровяк средних лет в зловещем черном мундире рейхскриминальдиректора Гестапо, который их размещал, тысячу раз извинившись, отвел в сторону Наследника, неуклюже склонившись, начал шептать ему что-то на ухо. Наследник Британского престола, с каменным лицом выслушав, что-то резко ответил. Разговор на этом прервался, здоровяк помрачнел и отошел в сторону, а потом и вовсе вышел, оставив британцев наедине с самими собой. Встретившись в коридоре с русской делегацией, впереди которой шел лично Кайзер, он едва заметно качнул головой – нет, не удалось. Потом пошел вместе со всеми…

Когда двери в офицерскую кают-компанию открыли, вошел Кайзер, а за ним стали входить члены русской делегации – британцы выстроились у стола на своей половине. Никто из них не сел, намек был более чем понятен.

Русский Император встал напротив того места, где стоял британский Наследник, но тоже не сел. С одного торца стола стоял Кайзер, с другого – гестаповец Марвиц, и на какой-то момент Кайзер пожалел, что дипломатический протокол не позволил ему обыскивать гостей, даже просьба сдать оружие была бы воспринята как наглость. Атмосфера в небольшой кают-компании мгновенно сгустилась, было такое ощущение, что где-то звенит комар. Мощный, не слышимый, а скорее угадываемый гул, доносящийся из машинного отделения, добавлял нервозности в и без того взвинченную обстановку.

Кайзер еще раз посмотрел на стоящих друг напротив друга русских и британцев и проклял ту минуту, когда он решил стать миротворцем. Миром тут и не пахнет – какой мир, когда обе стороны так ненавидят друг друга, что готовы вцепиться друг в друга зубами…

– Добропорядочные господа… – кашлянув, сказал Кайзер. – Среди вас много молодых людей, а я человек старый. Боюсь, что мои простуженные на охоте ноги не вынесут столь изощренного надругательства. Поэтому прошу вас занять свои места и позволить сделать то же самое мне. Прошу вас…

Секунда. Вторая. Секунды тащились медленно, с гулом крови в ушах, с щелчками секундной стрелки в напольных часах…

Наконец, не отрывая взгляда от Наследника, Русский Император подвинул себе стул и сел. По этикету стул Наследнику должен был подвинуть кто-то из придворных, но британский Наследник остановил генерала Ричардса, стоящего ближе всего к нему, взглядом и сам занял место. Вслед за главами делегаций, облегченно выдохнув, стали рассаживаться и остальные…

– Благодарю… – Кайзер опустился на свой стул, последним неуклюже, как всегда, сел Марвиц.

– Господа! – Кайзер произнес вступительную речь три раза, дважды перед зеркалом, третий раз – перед Браушенбахом и министром двора фон Путвицем, еще одним членом его команды. – Я собрал вас здесь…

Кайзер закашлялся от внезапной рези в горле.

– …собрал вас здесь для того, чтобы спасти существующий много десятилетий мир и не дать вашим странам скатиться в пропасть смертоубийственной бойни. Как неоднократно говаривал Его Величество, Император Всероссийский Николай Второй Романов, – нет таких конфликтов, которые нельзя было бы решить за столом переговоров и которые требовали бы кровопролития. Именно он призывал все великие державы к разуму, и мне сегодня не остается ничего, кроме как повторить его слова. Я призываю вас к разуму, к благоразумию!