Шрифт:
К ужину они успели.
И реквизит был готов…
Трапеза в Италии всегда завершилась бокалом местного вина. Не для застолья, а так, для колорита.
Их стол был восьмиместный, и Варе с трудом удалось сесть так, чтоб Люба была ее соседкой справа. Когда последние капли красной, терпкой, кислой жидкости были выпиты, все приготовились встать из-за стола.
И тут Варвара попросила минуту внимания.
Возможно, что она говорила взволновано, но все туристы, включая Любу, внимательно следили за ее действиями.
А Варя начала копаться в своей сумке и выкладывать на стол некоторые предметы.
Сначала на стол лег вчерашний конверт с проявленным отпечатком большого пальца в центре. Потом появилась маленькая красная книжечка с гербом и грозным словом: «Удостоверение». В конце на стол легла мягкая кисть, прозрачные пластинки и коробочка с серым порошком.
— Посмотрите сюда. Когда я учила криминалистику, нас научили снимать отпечатки пальцев. Оригинальный сувенир получается. Я для себя из каждой поездки такой привожу… Давайте, Люба, ваш бокал.
Варвара быстро провела кистью по стеклу, и на гладкой поверхности бокала проявились четкие отпечатки.
— Смотрите, Люба, какой у вас пальчик! Он точно такой, как на этом конверте. Его надо только закрепить и перенести на пленку. Будем в Москве всем показывать.
Пока Люба не пришла в себя, Варя выпорхнула из-за стола и поспешила в свой номер. Она прихватила бокал, конверт с отпечатком и красную корочку с московским проездным билетом.
За ней, ехидно подмигнув Любе, убежала Марина. А туристы вообще ничего не успели сообразить.
В номере девушки сели напротив входной двери и приготовились к встрече…
Ждать пришлось недолго.
Через три минуты к ним влетела Люба с горящими и бегающими глазами. Почему-то она была так взъерошена, как будто недавно рвала на себе волосы.
— А почему это вы решили, что я вам конверт подбросила?
— По вашему отпечатку.
— Он там случайно остался. Я это письмо в коридоре нашла, возле вашей двери. Думала, что вы потеряли конверт. Вот и просунула вам под дверь.
— А теперь, Люба, объясните ваш недавний звонок в Москву! У нас и свидетели есть.
— Не может быть у вас свидетелей. Я из своего номера звонила!
— Здесь все телефоны на пульт портье завязаны… Вас, Люба, под уголовное дело подвели. Пять лет вам светит! Кому был звонок?
— Игорю Гридину. Он и его жена Оксана хотели подшутить над вами.
В этот момент раздался звонок сотового телефона. Марина была ближе, но она ждала пока Варвара обойдет свою кровать и возьмет трубку.
— Слушаю вас, Игорь Михайлович… Понятно! Только вы с этой информацией опоздали на пять минут. Люба здесь, напротив меня сидит. Покаялась. Сейчас будет писать объяснение. И про Гридина, и про его Оксану…
Уже поздним вечером, когда заплаканная Люба пошла к себе, Марина вернулась к звонку Савенкова. Она не стала спрашивать про неизвестную ей Оксану.
Она спросила обо всем сразу.
— Варя, а там, в Москве, все в порядке?
— Да, там порядок! Вот только в Париже нас Олег Крылов встретит. Савенков считает, что тебя надо подстраховать.
— А Оксана, она кто такая?
— Она крепкая любовница Гридина. Но это пока другое дело… Тут другие люди есть. Вот они-то могут искать нас в Париже!
— Варя, а письма с угрозами кто писал?
— Кто писал? Твой муж писал! Второй муж, и, как мне кажется, тоже уже бывший.
Двое мужчин среднего возраста разместились в самом дальнем ряду «Боинга», в хвостовой части, рядом с туалетами.
Самолет был заполнен не более чем на две трети. Можно было спокойно найти себе места в центре. Но здесь, несмотря на косые взгляды снующих мимо стюардесс, можно было курить.
И, главное, здесь можно было спокойно разговаривать о деле. Перед ними были ряды пустых кресел.
Еще в Шереметьево они договорились не пить в самолете. Это мешало им больше всего! Очень отвлекало от дела.
А разговор им предстоял серьезный.
За эти несколько дней, пока свободный от эфира Борзенко обеспечивал им визы, билеты, деньги, они и сами сделали очень много. Но при этом ни разу не говорили о своих предстоящих действиях в Париже.
План у них был, но без деталей и подробностей.