Он, похоже, почувствовал ее панику и, нежно погладив, положил ее руку на стол, слегка прижав своей. Взглянул в глаза и повторил:

— Я люблю тебя, Наташа. Не волнуйся, не надо отвечать. Мы увидимся после премьеры, хорошо? В любом случае, что бы ты ни решила, не лишай меня этой надежды.

— Хорошо. Конечно, мы увидимся на следующий же день, — с облегчением произнесла Наташа. — Кстати, вот твой пригласительный билет.

— Постой, я так увлекся, что совсем забыл: тебе придется все-таки встретиться со мной завтра утром. Машина будет у подъезда.

— Ее удалось починить? — удивилась Наташа.

— Не совсем, — замялся Карел. — Пришлось купить другую, такую же. Не волнуйся, это в счет компенсации ущерба.

— Что значит другую? Ты что, купил мне машину? Ты с ума сошел? Так я и знала, что что-нибудь будет не так!

— Но почему, Наташа? Он разбил машину, выплатил деньги, я купил другую. Твоя годится только на запчасти.

— Ты хочешь заставить меня поверить, что этот алкаш средних лет сразу выложил деньги на новую машину? Не делай из меня идиотку, я все-таки по земле хожу, и мне не двадцать лет, как ты верно заметил.

— Наташа, если бы я хотел купить тебе машину, я бы купил другую, честное слово. Ты права, мы договорились с ним о рассрочке, но пойми меня! Я получу с него эти деньги рано или поздно. А ты что, будешь пешком ходить после всех моих обещаний?

— Карел, я не возьму эту машину. Забудь об этом. Ты делал все, что мог, я и на рассрочку не очень рассчитывала. Одна я бы с него вообще ничего не получила. Не ставь меня в идиотское положение, особенно после того, что было тобой сказано.

Он схватился за голову:

— Я все испортил, Боже мой! Но пойми меня, пожалуйста, я беспокоюсь, как ты будешь одна по вечерам возвращаться домой пешком по темным улицам.

— Так же, как делала это всю жизнь. Ничего со мной не случится.

— Хочешь, я буду тебя встречать каждый день?

— Нет, пока не хочу. Тем более что я возвращаюсь в разное время. И не уводи разговор в сторону, я в эту машину не сяду.

— Наташа, давай договоримся так: эту машину я зарегистрирую на себя, а тебе выпишу доверенность. Ты же можешь принять дружеское одолжение, мы же будем друзьями? А когда он выплатит деньги — весьма, кстати, небольшие, — ты решишь, оставлять ее у себя или нет.

— Нет, Карел, так не пойдет. Я буду все время трястись, как бы с ней что-нибудь не случилось, буду бояться ставить ее под окном, понимаешь? Я не могу ездить на чужой машине, это все равно что носить чужую одежду. Моя машина — это моя машина, а моя жизнь — это моя жизнь, какая бы она ни была. Я лучше подожду, иначе буду все время ощущать, как сильно тебе обязана, а это не слишком хорошо сказывается на взаимоотношениях.

— Да, это аргумент. Но я хотел как лучше. Извини, если испортил тебе настроение.

— Я верю, что ты хотел как лучше. А насчет настроения не беспокойся, я никогда долго не огорчаюсь и не сержусь. Смотри, я уже смеюсь… — И она засмеялась. Он тоже неуверенно улыбнулся и сказал:

— Это замечательное качество, особенно ценное в спутнице жизни. Надеюсь, у тебя не останется осадка. Ты же понимаешь, если бы я пытался купить твою благосклонность, я бы придумал что-нибудь поприличнее «шестерки».

— И сколько же может стоить моя благосклонность, по-твоему? В твердой валюте, конечно?

— Ну вот, ты все-таки обиделась. Честно говоря, я бы отдал все, что имею, если бы думал, что это поможет. И себя в придачу. Только нужно ли тебе все это?

— Я подумаю над твоим предложением.

— Вот об этом я тебя и прошу. Может, ты мне все-таки позволишь хотя бы заезжать за тобой по вечерам в театр, раз уж не берешь машину?

— Пока не надо, хорошо? Я не хочу, чтобы раньше времени пошли разговоры. Ты ведь дал мне время подумать? А потом, перед премьерой я всегда ужасно нервничаю и могу испортить тебе настроение. Ты ведь меня совсем не знаешь. Может, я истеричная, капризная стерва.

— Нет, — засмеялся он и снова сжал ее руку. — Ты чудо, умница, и у тебя замечательный характер. Немного капризов тебе бы не повредило, я бы их с удовольствием выполнял.

— Первое время, наверное, да.

— Всю жизнь, честное слово. Только не заставляй меня гадать, из-за чего ты капризничаешь. Говори сразу, чего хочешь — и я все сделаю.

На обратном пути Карел держал ее за руку, и, когда поцеловал, проводив до двери квартиры, она окончательно почувствовала себя школьницей. Но как ни иронизировала Наташа по этому поводу, когда он нежно прижался губами к ее щеке, ее охватило волнение. Неожиданно для самой себя она подставила ему губы и не ошиблась в своем предчувствии. Его поцелуй был удивительно нежным, без тени грубой чувственности, он волновал и успокаивал одновременно.