– Владимир Иванович, давайте ещё закурим.

Я протянул ему сигарету и достал себе. Кубин взял уголёк и прикурил. Затянулся и с наслаждением пустил струю дыма.

– Блаженство. Кофе и табак. Даже и не надеялся, что ещё раз попробую их. Я ведь в последний раз ещё в Москве, за день до того как попал сюда, кофе пил.

И изящно стряхнув пепел, продолжил:

– Итак. Приехав из Нижнего Новгорода, я вышел в город, и только взял извозчика, как меня окликнули. Поворачиваюсь, батюшки - мой брат Олег. Оказалось он в отпуске. Представил меня другу, поручику Николаю Александровичу Ефпатину. Вместе зашли в ресторацию. За обедом поговорили. Оказывается, Олег уже четыре дня, как в Москву приехал, шалопай такой. В имении Ефпатиных, что под Подольском, обитает. Стали они вдвоём уговаривать меня с ними в имение поехать, и уговорили ведь. Думаю, есть ещё два дня в запасе. Согласился, как узнал, что там будет мой давний друг, капитан Иван Петрович Кулибин. Сразу скажу, Кулибин просто однофамилец знаменитому механику. У Ефпатиных имение большое, богатое. Даже конезавод есть. А через день, Николай Ефпатин предложил съездить в соседнее имение. Мол, там есть стрелок изрядный, что лучше его и нет. Так как мы все стреляли отлично, решили взять револьверы, патронов и ехать.

Дед Матвей усмехнулся, вспоминая.

– А возвращались мы в имение, изрядно пьяными. Впотьмах свернули не туда, ну и заплутали. Решили переночевать у огромной сосны. Примечательная сосна. Ствол толстенный, только-только вчетвером обхватить можно. Слезли с коней, а они вдруг как рванут от нас, только их и видели. Ну, куда деваться? Тьма непроглядная. Стали укладываться спать, даже костёр не запалили. С утра думали, быстро дорогу найдём. Вот. А поутру...

Кубин бросил окурок в костёр и продолжил:

– А поутру, как проснулись, смотрим, вокруг лес стеной. Даже непонятно, как сюда-то пробрались. Удивились изрядно. И вопросов много, да ответов нет. Кулибин сказал, что железная дорога должна в десяти верстах проходить, если на юг идти. Ему конечно видней, мы карты в голове не держим, а он в том году два курса академии генштаба закончил, собирался на дополнительный курс идти. Так он все карты, как "Отче наш" изучил. Мы на юг и стали пробираться. Заросли кругом, не пролезть. Мы тогда удивлялись - и как могли пройти эти заросли вчера.

Я прервал Кубина.

– Погоди Матвей Власович, а как спать легли, я имею в виду, дерева вы касались?

– Ну да. Прямо на корни головы положили, мха подстелив. Мох там мягкий и сухой. Не впервой так ночевать.

– Вышли мы к перелеску, а там дорога. Кулибин осмотрелся и сказал, что идти на запад надо. Шли мы по дороге с час наверно. И тут навстречу всадники. Семеро и все в кольчугах. Нас увидели и сабли достали. Мы честно опешили сперва, на землю попадали. Думали маскарад какой. Но потом Олег удар получил. Я закричал и, достав револьвер, стал стрелять. Одновременно со мной стрелял Кулибин, потом и Ефпатин достал револьвер. Отстреляли все патроны, что в барабанах были, ещё долго впустую курками щёлкали. Я к брату кинулся, рана большая. Сабля живот с боку рассекла, кровь еле остановили. Всё исподнее извели, Ефпатин за сухим мхом бегал.

Кубин глубоко вздохнул.

– Я брата перевязал, кровь остановили, а он глаза открыл и улыбается. А у меня прям мороз по коже. Он бледный весь. "Что это они? За что?", - спрашивает. А меня самого трясёт почему-то, и не знаю, что сказать. Тут Кулибин подходит. "Посмотрите, господа", - говорит, и показывает саблю. Мы не понимаем в чём дело. А он говорит "Это же булатная сталь". Нам если честно, это ничего не говорило, а Кулибин поясняет: "Такие, как эта, сабля, делались очень давно. Сейчас их можно встретить только в частных коллекциях, или в музее". Потом хмыкнул и сказал: "Вы не поверите господа офицеры. У этих бандитов нет огнестрельного оружия. Только сабли, клевцы и по три ножа на поясе. Ещё короткое копьё, то-бишь рогатина и это". Он показал, вытянув руку, из которой выпал железный шарик с пол кулака на кожаном ремешке. Кистень. "Я осмотрел всех семерых, у каждого почти одинаковый набор подобного оружия. Судя по ним, эти бандиты как будто из древней Руси попали сюда". Ефпатин тогда и спросил: "Что делать-то будем?". Я посмотрел на Олега, он был совсем плох. Надо срочно к доктору его везти, а как? Кулибин оглянулся и сказал: "Николай Александрович, поймай лошадей. Матвей Власович, мы с тобой срубим две ёлки и сделаем волокушу. На ней, чтобы не растрясти, Олега повезём". А я спросил: "А тела как? Убрать с дороги?". Кулибин поднял палец: " Тела оставим для полиции. Как доберёмся до Подольска, или до первого отделения, полиции и сообщим".

Кубин усмехнулся.

– Не знали мы тогда, куда попали. В какую ИСТОРИЮ вляпались. Каламбур какой-то.

Он поворошил тлеющие угли и подбросил дров в костёр. Я привстал и подвинул котелок с водой ближе к огню. Вода быстро закипела.

– Матвей Власович, может быть чайку попьём?

Дед Матвей кивнул.

– Да, извольте.

Я улыбнулся и, увидев удивление на лице Кубина, пояснил:

– Извините, Матвей Власович. Выражение "извольте", в наше время считается устаревшим.

– Ты прав. Мы тоже часто встречали такие выражения, устаревшие даже для нас. Удивительно, что речь понимали, ведь язык изменился за века.

Я достал кружки, сахар и чайные пакетики. Налил кипяток и положил пакетики. Оставил завариваться.

– Это наверно древо так наделило нас. Я тоже удивился, особенно когда на земле буквы писал. На древнерусском!

Чай заварился и, взяв кружку и пакет с сахарным песком, протянул Кубину.

– Извольте.

Он улыбнулся.

– Премного благодарен.

Размешав сахар, стали пить чай. Дед Матвей выпив чай, поставил кружку.

– Quelle jouissance!

Ого! Тут же говорю:

– Tu dis bien selon est franзais. А encore quelles langues tu possedes?

– English, Der Deutsche. Кулибин теми же, ещё японский и испанский.
– Улыбается дед Матвей.

Хм.

– А я только двумя, английский и немножко французского.
– Сказал я.
– Allez, mon ami.