А здесь народ верил по-настоящему. Честно. Всей душой.

В храме людей не было, только в центре стоял священник. Он обернулся. Кубин подошел и, преклонив голову, сказал:

– Здравствуй, отче.

Священник улыбнулся и, положив руку Кубину на плечо, произнёс:

– Ну-ну, мой друг. Полноте. Представь мне спутника своего.

Кубин выпрямился и, повернувшись, сказал:

– Боярин Владимир Иванович Велесов.

Священник внимательно посмотрел на меня:

– Так вот ты какой? Ну-ка, молодой человек, представьтесь по полной.

А он про меня-то знает. И откуда?

Я, смотря в умные глаза Кулибина, а это, как я догадался, был он, выпрямился и отрапортовал:

– Старший оперуполномоченный майор Велесов Владимир Иванович.

Кулибин улыбнулся:

– Вот как. Кхм. Позвольте представиться - отец Григорий. В миру - Кулибин Иван Петрович.

И показал на маленькую дверцу в углу:

– Проходите, господа.

11.

Мы бились мечами. На память сынам

Оставил я броню и щит мой широкий,

И бранное знамя, и шлем мой высокий,

И меч мой, ужасный далеким странам.

Мы бились жестоко - и гордые нами

Потомки, отвагой подобные нам,

Развесят кольчуги с щитами, с мечами

В чертогах отцовских на память сынам.

( Н. Я. Языков)

– Вот здесь и встретим поганых.

Ага. Значит, вот это место. Я привстал на стременах, оглядывая поле, поросшее густой травой и молодыми берёзками. А что, удобное место.

Это была идея Кулибина - разделить силы на две части и ударить с двух сторон. При условии, что найдётся удобное место. Я его поддержал, правда, с оговоркой. Встать с малыми силами и принять первый удар. Навязав бой, отвлечь врага на себя, а в это время основные силы ударят монголам в тыл. Горин сразу поддержал эту идею, но Велесова пришлось долго убеждать. А убедили после того, как сказал Велесову, что он главный полк поведёт, а засадный ...

В общем, мне достались мощные, блин, силы.

После подсчета прибывших ратников оказалось, что людей мало. Собралось две с половиной тысячи бояр, плюс каждый привёл оружных холопов до десяти, да и то не каждый. Подошло городское ополчение, но их было всего тысяча, так как в Китеже проживало десять тысяч народу.

Вот и получилось, что против десяти тысяч монгол мы выставляем всего четыре с половиной тысячи ратников. Чертовски мало.

После допроса пленника, на котором я не присутствовал, и после возвращения дозоров, стало точно известно, как количество монгол, так и место их стоянки. Неприятной новостью стало то, что много поганых имеют латы.

Велесов собрал боярский совет. Как раз к нему мы с Кубиным возвратились в лагерь. С нами приехал Кулибин. На совет пошли вместе.

Велесов, увидев нас, хмуро кивнул, но ничего не сказал.

Собрание гудело. Боярские сотники спорили, но к единому мнению не приходили. Половина сходилась на том, что надо ударить единым кулаком и гнать поганых, пока не добьём последнего. Другие доказывали, что надо встать на удобном месте и ждать поганых. А чтоб они туда пришли, малым отрядом налететь, побить и назад. Ещё услышал, что все помнят, как на Калке поганые сделали, вот и повторить так же надо.

Велесов сидел хмуро и молчал. Не нравилось мне его молчание. И тут мне на ухо Кулибин изложил план. Потом подтолкнул локтем и прошептал:

– Давай, майор. Внеси предложение, а я поддержу.

Почему он свою идею протолкнул через меня, я не понял, но встал и, перекрикивая бояр, сказал:

– Бояре! Позвольте сказать.

Все умолкли. Велесов и Горин удивлённо на меня посмотрели. Я сделал паузу и, дожидаясь полной тишины и внимания, продолжил:

– Я не думаю, что поганые не знают количества ратников на земле Китежа. Недаром они уже целое лето шныряют здесь. Я не советую думать, что все монгольские вои плохие. Я тут слышал, что вспомнили Калку. Вот и урок!

Все молча смотрели на меня.

– А теперь по нашим силам скажу. Не стоит делить наши силы на два равных полка. Поганых больше. И кулак, который ударит по ним, должен быть мощней. Думаю выделить малый отряд для отвлечения сил на него. И поставить этот малый отряд в таком месте, чтоб не обойти. А второй, скрытно провести вокруг и ударить в тыл.